В посланиях на имя Сталина он «молился, чтобы англосоветский союз был источником многих благ для обеих стран, для Объединенных Наций и для всего мира», желал «полной удачи благородному предприятию», имелось в виду широкое наступление Красной армии по всему Восточному фронту в январе 1945 года, спешно готовившееся в ответ на мольбу Вашингтона и Лондона оказать помощь союзникам, попавшим в кризисное положение в Арденнах и Эльзасе. Это на словах. А на деле? Черчилль считал себя свободным от каких-либо обязательств перед Советским Союзом и накануне Ялты пытался настроить президента Рузвельта на конфронтацию с Москвой. Когда же последнее не удалось, премьер пустился, что называется, в одиночное плавание.
Именно тогда Черчилль отдал приказы складировать трофейное немецкое оружие с прицелом на возможное его использование против СССР и интернировать немецкий военный персонал, размещая сдававшихся в плен солдат и офицеров вермахта подивизионно в земле Шлезвиг-Гольштейн и в Южной Дании. Затем прояснится общий смысл затевавшейся британским лидером коварной затеи.
Вспомним, что с марта 1945 года Второго (Западного) фронта ни формально, ни по сути уже не существовало. Немецкие части либо сдавались в плен, либо откатывались на Восток, не оказывая нашим союзникам достойного сопротивления. Тактика немцев состояла в следующем: удерживать, насколько возможно, позиции вдоль всей линии советско-германского противоборства до тех пор, пока виртуальный Западный и реальный Восточный фронты не сомкнутся и американские и британские войска как бы не дополнят соединения вермахта в отражении «советской угрозы», нависшей над Европой.
Уместно заметить, что западные союзники могли бы продвигаться на восток несколько быстрее, чем это у них получалось, если бы штабы Эйзенхауэра, Монтгомери и Александера (итальянский театр военных действий) качественнее планировали свои действия, грамотнее осуществляли координацию сил и средств, меньше тратили времени на внутренние дрязги. Для Черчилля советский мавр сделал свое дело, и его следовало удалить. Американцы, пока был жив Рузвельт, не спешили ставить крест на сотрудничестве с Москвой, рассчитывая при советской поддержке завершить малой кровью войну на Тихом океане.
Зададим себе вопрос: как должно было реагировать советское руководство, получив сведения о двуличии Черчилля? Поддаться самовнушению – «совместная победа» близка, есть «договоренности» и по ним каждая из трех держав примет контроль над своей зоной ответственности? Положиться на принятые решения об обращении с Германией и
