Затем сыщик нашел флакончик с ядом для стрел и письмо из Сан-Франциско, содержание которого в сильнейшей степени возбудило его интерес.
Он прочитал следующее:
«Дорогой брат!
Скоро ли я тебя опять увижу здесь? Ведь это просто ужасно! Мне начинает казаться, что ты не сумеешь справиться с задачей, в исполнении которой ты хотел подражать мне! Я основал свою секту всего три года тому назад и уже разбогател через год после ее основания, а ты основал свою два года тому назад и должен был бы теперь уже обладать тем же состоянием, что и я. Но ты мне писал, что тогда вернешься сюда и мы оставим эту глупую комедию с сектами, так как она нас вполне успеет обеспечить, да и слишком долго заниматься этим тоже рискованно. Как обстоят дела с миллионным наследством, которое ты ожидаешь для своей секты? Ведь ты писал, что старик настолько поддался твоему влиянию, что на возможность завещать секте свое состояние смотрит, как на благодать, после того, как его сын скончался от «удара». Однако, тебе, кажется, не удалось его убедить! Но если только завещание уже составлено, то не медли, старику давно пора умирать! Ожидаю по этому поводу твоих известий. Чтобы ускорить это дело, ты можешь пустить в ход мое замечательное изобретение: трость с приспособлением для метания стрел. Ты хорошо сделал, что закрыл рот тем болтунам, которые начали догадываться и собирались донести на тебя; раз мы уже зашли так далеко, то нельзя останавливаться на полпути и приходится руководствоваться принципом: долой всякого, кто нам мешает! Со временем, когда мы будем пользоваться плодами нашей добычи, мы постараемся забыть то, что было. Итак, до скорого свидания! Если Элли Лунди, которая ведет твое хозяйство, начинает догадываться в чем дело, то убей ее! Ты должен быть жесток и хладнокровен, иначе не достигнешь своей цели!
Шлю тебе привет!
Твой брат Джоэ».
Прочитав это письмо, Пинкертон покачал головой.
«Стало быть, заодно поймаем еще и другого негодяя! — подумал он. — Удивительно, как у всех преступников регулярно повторяются одни и те же типичные промахи! Со стороны этого Джоэ Кольдвелля было глупо писать так откровенно о таких делах! Надо было пользоваться какими-нибудь шифрами, или, по крайней мере, писать в двусмысленных, не сразу понятных выражениях! Но он, очевидно, и не думал о возможности, что преступление может быть обнаружено! А Иван Кольдвелль, получив и прочитав письмо, должен был немедленно сжечь его; вместо этого он положил его к себе в письменный стол! Что ж, тем лучше! Лучшего доказательства виновности обоих негодяев трудно придумать! Теперь надо поскорее поймать Ивана Кольдвелля и освободить Элли Лунди из его рук».
