Он приблизился к окну и заглянул вовнутрь.
Жена и дочь Джона Гранджера, вероятно, уже спали, так как их не было в кухне. Не было там и прикомандированного к Гранджеру второго сторожа, который в это время дежурил на линии.
Незнакомец, которого Гранджер называл Беном Сарте-ром, оживленно беседовал с хозяином дома. Тот притащил громадный крфейник, разогретый на керосинке, и налил своему гостю и себе по чашке кофе.
Когда Гранджер обернулся, чтобы достать из маленького стенного шкапа хлеб и масло, Сартер быстро вынул из кармана и высыпал в чашку Гранджера какой-то белый порошок.
Нат Пинкертон счел нужным немедленно войти, так как нельзя было допустить, чтобы Гранджер выпил хотя бы один глоток отравленного кофе.
Он открыл дверь и, пройдя через маленькую переднюю, распахнул дверь в комнату.
Сидевшие за столом в испуге обернулись, а Джон Гранджер тотчас же радостно воскликнул:
— А, мистер Пинкертон! Слава Богу, что вы вернулись. Господа полицейские чиновники, которые находятся еще и теперь по другую сторону туннеля, очень беспокоились, что вы так долго не возвращались из гор!
Пинкертон не слушал Гранджера, а зорко следил за Сар-тером.
Тот, услышав имя Пинкертона, побледнел как полотно. Он вздрогнул и широко раскрыл от удивления глаза, тщетно стараясь сохранить спокойствие.
— Да, меня немного задержали! — спокойно ответил Пинкертон. — Задержка была не из приятных, но со мной уж и не то бывало!
— Стало быть, вы находились в опасности? — спросил Гранджер.
— Да, и если вам интересно знать в какой, то стоит вам только расспросить мистера Бена Сартера!
Он указал на лесного сторожа, который при этом снова вздрогнул.
— Бена Сартера? — в изумлении воскликнул Гранджер.
— Странно! Что я могу сказать об этом? — с трудом выговорил Сартер.
Вдруг Пинкертон подошел к нему и, запустив руку в его карман, вынул оттуда записку, брошенную с вершины скалы.
— Я знаю, что вот эта записка объяснит нам, в чем дело! Увидев записку в руках Пинкертона, Бен Сартер испустил проклятие. Он попытался было вырвать у него ее, но моментально увидел сверкающее дуло револьвера перед самым своим носом.
— Стой, ни с места! — крикнул Нат Пинкертон.
Бен Сартер застыл.
— Что ж это такое? Это моя записка! Отдайте ее.
Вместо ответа Пинкертон моментально спрятал револьвер, выхватил наручники и наложил их преступнику на руки, силой усадив его на стул.
Джон Гранджер безмолвно смотрел на то, что происходило на его глазах. Он ничего не понимал и не мог проговорить ни слова от изумления.
