Прибыв с Натом Пинкертоном к дому восемнадцать на Сорок четвертой улице, Джордж Галей позвонил.
Им открыла квартирная хозяйка, миссис Мартлинг, и при виде мистера Галея воскликнула:
— А, это вы! Вот так сюрприз для мисс Легри! Она только что встала с постели. Я пойду посмотреть, может ли она вас принять.
Она пригласила посетителей в маленькую гостиную и вышла.
Минут через десять она вернулась и сказала:
— Мисс Легри просит пожаловать!
Посетители направились в гостиную артистки.
Элиза Легри вышла из другой комнаты и, радостно бросившись навстречу своему жениху, хотела его обнять, но при виде второго посетителя остановилась и воскликнула:
— Джордж! Как я счастлива, что вижу тебя! Теперь мы уже больше никогда не расстанемся!
Он слабо улыбнулся, пожал ей руку и сказал:
— Я тоже очень рад! Позволь тебе представить мистера Ната Пинкертона!
Ее и без того бледное лицо стало еще бледнее:
— Как? Мистер Пинкертон — знаменитый сыщик?
— Да, вы не ошиблись, я сыщик! — ответил Пинкертон и сел рядом с Джорджем.
— А по какому поводу вы пожаловали ко мне вместе с моим женихом?
Она сразу как-то притихла и, по-видимому, сильно волновалась, хотя и старалась скрыть это.
— Давно ли вы уже знакомы с моим женихом? — спросила она.
— С восьми часов утра сегодняшнего дня! — ответил сыщик.
— У меня к мистеру Пинкертону было дело, из-за которого он и явился сюда вместе со мной! — дрожащим голосом произнес Джордж.
Он совершенно упал духом и печально смотрел на свою невесту, терзаясь неясными сомнениями и предчувствием чего-то тяжелого. Ему казалось, что между ним и Элизой сразу выросла какая-то невидимая стена, разрушить которую уже было не в его силах. Он всей душой любил ее и все-таки теперь уже не мог относиться к ней так, как прежде. От этого его удерживало какое-то неясное, безотчетное чувство.
Элиза Легри присела на диван и попыталась улыбнуться.
— Это весьма любопытно! — проговорила она. — Быть может, меня подозревают в совершении преступления?
Пинкертон ответил не сразу, но Галей воскликнул:
— Да, это была она, я не ошибся! Это была ее фигура, ее походка, ее манеры!
Элиза широко раскрыла глаза.
