— Хорошо. — со стороны выглядело, будто мы щебетали, словно влюбленные пташки, и как только Критика отошла, все парни, что стояли вокруг показали мне лайк. Тьфу ты!
Патрикеевич занимал должность главного архивариуса в нашем участке. Все вещдоки проходили строго через него. Очень повезло, что я человек добрый, поэтому уже неоднократно выручал старого коллекционера различными «плюшками». Теперь настал час расплаты!
Зайдя в Архив, я проверил, чтобы позади меня никого не было, и спустился к окошку. Выглядело место выдачи и приема очень забавно. Огромный металлический круг, больше похожий на срез железнодорожной цистерны, и малюсенькое оконце с решетками. Так и хотелось, чтобы кто-нибудь произнес таким хриплым голос знаменитое — «Ты бы ещё консервных банок насобирал!»
— Приветствую. — Патрикеевич, седовласый пухленький дядька в помятой рубашке, всегда добродушно улыбался, словно был рад видеть всех и каждого: — Зачем пожаловал, дружище?
— Вчера забегал Бальник. Брал одну бумажонку.
— Да… Было дело. — кивнул архивариус.
— Можешь положить на место? — я протянул пакет.
— Без проблем.
— Благодарю. И да… Пометки не ставь, что по данной улике были транши. Окей?
— Не переживай. Не поставлю! — кивнул Патрикеевич, и приняв бумажку, сразу же понес в хранилище.
Хороший мужик! Всё понимает без слов.
Следующим на очереди был заход в кабинет Дунаевской. Нужно взять задание, да уточнить по поводу актуальности рапорта про миссию в поезде.
— Здрасть… — я открыл дверь и заглянул внутрь: — Могу зайти?
— О! Конечно. — Женщина-Пила была сама на себя не похожа. При одном лишь взгляде на меня сразу же расцвела, как восточная лилия…
— Хотел уточнить по поводу заданий на сегодня. Есть что-нибудь?
— Дорогуша, Васильев распорядился, чтобы сегодня вы просто патрулировали город. А завтра надо будет проверить один адресок. Говорят, там незаконно выращивают чечевицу. — голос Дунаевской был максимально мягким и ласковым. А ещё она смотрела на меня, как лиса на кролика… Дичь, какая-то.
— Хорошо… — неуверенно ответил я: — А что насчёт рапорта по субботнему заданию? Что-то писать или не надо?
— Ничего не надо, Дорогуша. — мило улыбнулась она: — Не напрягайся.
— Ладно… Тогда я могу идти?
— Погоди. — Женщина-Пила вышла из-за стола, и приобняв меня за талию, проникновенно посмотрела в глаза: — Олеся всё рассказала… Да, я понимаю твои чувства, милый… Но прости. Я вынуждена отказать. Это невозможно… Моё сердце принадлежит другому. Но ты не огорчайся! Ты ещё молод… У тебя вся жизнь впереди.
