Парень с длинными волосами попытался преградить ему дорогу, но Алёшин лишь слегка толкнул его все телом и парень как-то легко отлетел от него, повалился на вешалки и сполз на пол, увлекая за собой куртки и сумки. Из кухни высунулось несколько любопытных физиономий. Сурков в это время поднялся и хмуро преградил ему дорогу к двери Леха стоял перед Денисом, широко расставив ноги. Через его могучие плечи смешно свисал чей то цветастый платок с длинными кистями.
— Отстань от Катьки, ты, весельчак, а то убью! — крикнул Кирилл, пытаЯст обойим Катю, расставившую руки на его пути.
— Брось дурить. Я не собираюсь насиловать её волю и охмурять… — не поворачиваясь ответил Дениса, чувствуя что из глубин сознания к сердцу подползает опасная ярость и раскалённого бешенства. Алёшин шагнул к двери, ведущей на лестничную площадку, как бы случайно наступая рифлёным каблуком на кисть руки барахтающегося в куче одежды длинноволосого. Тот истошно закричал. Денис, металлически щёлкнув собачкой замка, с силой распахнул и с грохотом захлопнул за собой металлическую дверь. Не оглядываясь, стремительно скатился по лестничным пролётам вниз, оставив позади себя шквал проклятий и возмущенные крики. Сердце колотилось.
— Не хватало мне ещё покалечить кого-нибудь. Вот была бы фигня… — пробормотал он.
Погони не было. Потом он очень долго бежал, не обращая внимания на лужи и холодный ветер. Бежал к Большому Каменному мосту, через улицы, чрез проваленные в черноту ночи московские проспекты и тёмные закоулки. Ему нужно был заглушить свою беду…
Из дверей Центрального архива вышел невысокий, плотного телосложения человек в темно синем плаще, черной шляпе с небольшими полями и тупоносых ботинках того же цвета. Щурясь, после темных архивных коридоров, на бледное небо, он стал спускаться по ступеням стиснув под мышкой кожаный портфель и вцепившись в шляпу, которую чуть не унесло порывом ледяного ветра. За его спиной тихо захлопнулась огромная имперская дверь с бронзовыми флагами на дубовых створках.
Уборщица, глядя через стекло, как посетитель подходит к новенькой черной «Волге» с голубыми шторками в салоне, отчего то саданула шваброй об пол и покосилась на стрелка вневедомственной охраны и молоденького сержанта, лениво дремавших в холле возле кадки с фикусом:
— Ходят тут всякие в этакую рань, следят только…
Милиционер вяло кивнул, вынул из за растения какой то детектив в мягкой обложке и проложил его между холодной розовой гранитной стеной и своим коротко стриженным затылком. Через окно с фигурной решеткой сержанту хорошо был виден просторный двор, где уверенно развернулась машина, сверкнув никелированными деталями и свежей эмалью. Спугнув с асфальта несколько красно желтых кленовых листьев, «Волга» вылетела в распахнутые массивные ворота.
