Вы можете расширить этот афоризм за пределы того, что мы называем обвинениями, и практиковать, применяя его в общем смысле, когда что-то идёт не так. Когда вы чувствуете: что-то идёт не так – позвольте «фильму» продолжаться и закончиться на том, что лежит под ним. Вы можете заметить, что, когда вы отпускаете слова, когда перестаёте говорить с самими собой, что-то всё же остаётся и это что-то обычно очень мягкое. Поначалу это может казаться интенсивным и ярким, но если вы не отпрянете от этого и продолжите открывать своё сердце, то обнаружите под всеми своими страхами то, что можно назвать трепещущей чувствительностью.
Дело в том, что, несмотря на существование учений и техник практики, каждому из нас всё же нужно найти собственный путь. Что на самом деле означает открыться? Что означает не сопротивляться? Что это значит? Ответить себе на эти вопросы – путешествие длиной в жизнь. Однако эти учения и эта практика во многом поддерживают нас.
Попробуйте отбросить объект обвинений или объект, с которым связано то, что идёт не так. Вместо того чтобы швырять в объект снежки, положите их на землю и соприкоснитесь неконцептуальным образом со своим гневом, праведным негодованием, ощущением, что вы сыты по горло, что вас всё достало и т. д. Если мимо проходят Мортимер, Вано или Аня, вместо того чтобы разговаривать с собой о них на протяжении следующих четырёх дней, прекратите говорить с собой. Просто следуйте наставлениям, которые получили, замечайте, что говорите с собой, и отпускайте. Это базовые наставления по шаматхе-випашьяне, то, что понимается под отбрасыванием объекта. После этого вы можете выполнить практику тонглен.
Если вы не подливаете масла в огонь гнева или страстного желания разговорами с самими собой, огню будет не от чего гореть. Он достигнет своего предела и угаснет. Говорится, что у всего есть начало, середина и конец, однако когда мы начинаем обвинять других и говорить с собой, кажется, будто это имеет начало и середину, но не имеет конца.
Как ни странно, мы обвиняем других и уделяем так много внимания объекту нашего гнева или другого сильного чувства, потому что боимся, что наши гнев, горе или одиночество продлятся вечно. Поэтому вместо того, чтобы обращаться с горем, одиночеством или гневом напрямую, мы думаем, что положим им конец, если обвиним в них кого-то другого. Мы можем просто разговаривать с собой о других или даже ударить их, уволить их или накричать на них. Любопытно, но какие бы действия мы ни совершали при помощи тела, речи и ума – или всех трёх одновременно, – мы думаем, что это избавит нас от боли. Однако отыгрывание только продлевает боль.
