— Тот, кто прибыл в помощь дозорным, наверняка и сам справится.
Особист, не веря своим ушам, шагнул к лейтенанту. Его всего прямо перекосило от злости. Лейтенант широко улыбнулся особисту, потом повернулся к нему и кивнул на выход.
Получив от лейтенанта разрешение, он с превеликим удовольствием выбрался из блиндажа. Между двумя старшими по званию, явно не питавшими друг к другу нежных чувств, он ощущал себя как попавший в западню зверёк. Он глубоко вдохнул и почувствовал, как дрожат у него колени. Нервы совсем расшалились — непонятно, то ли от страха, то ли от возбуждения. Такой реакции от лейтенанта он никак не ожидал. Да уж, по-настоящему людей можно узнать только в критические моменты.
Теперь он жалел, что вчера вёл себя с лейтенантом по-хамски. Он уселся на корточки и стал разглядывать глубокую траншею, которую проделал в снегу особист. Голоса, доносившиеся из блиндажа, становились всё громче.
— Если мне не доверяют, то зачем мне вообще поручили такое дело?
— Дело не в доверии. Каждый должен выполнять свою задачу как следует. А тут полно пустых консервных банок. Вы только жрали и спали!
— Ты, кажется, забыл, что разговариваешь со старшим по званию.
— Я не обязан уважать предателей родины!
Снова повисло молчание. Потом он услышал, как лейтенант чиркнул спичкой. У него тревожно заколотилось сердце.
— Думай, что говоришь. Я студент юрфака и старше тебя по званию.
— И ты поэтому сидишь сложа руки, когда враг марширует у тебя под носом?
— Это всего лишь женщины и дети. Наши крестьяне тоже ходят той долиной.
— Включай рацию и передавай координаты!
— Уже передал, когда в том была нужда. А сейчас необходимости нет. Если умеешь — передай сам, под свою ответственность.
Он услышал, как особист, сыпля ругательствами, пошёл настраивать рацию.
— Она не работает.
— Тут холодно и сыро. Барахлит.
— Отговорочки! Да по твоей наводке миномёты бы их всех к чертям разнесли.
— Миномётным огнём их не достать. Тут как минимум двадцать километров.
— Вы предатели. Только жрали и спали тут.
Дело пахло керосином. Мороз пробирал до самых костей, его трясло от холода. Он встал, прошелся вверх-вниз. Он знал, что лейтенант сам вывел радиостанцию из строя — видел, как тот возился с передатчиком, пока особист поднимался в гору.
Особист заорал:
— Я доложу вниз, и вам покажут, где раки зимуют!
Послышался короткий смешок лейтенанта, а потом ему показалось, будто блиндаж содрогнулся. Раздался грохот — что-то падало и с треском ломалось; потом — крики и ругань.
