— Ты хороший парень, Тархудж, только очень распущенный… К тому же я замечаю, что ты любишь девочек…
Это было совершеннейшей выдумкой.
— Будь я на месте твоей тети, я бы, знаешь, что сделала? …Высекла тебя хорошенько и заперла бы дома. Брось Сумбата и его дружков, они тебя до добра не доведут. Разве они ровня тебе? Ты из порядочной семьи. Я потому учу тебя, что в матери тебе гожусь. Сколько лет было бы сейчас твоей матери?
— Сорок.
— А мне двадцать девять. Ну, если не в матери, так в старшие сестры, поэтому запомни, что я говорю — негоже гоняться за девочками…
Я не понимал, при чем тут девочки? Правда, в ту пору я водился с Сумбатом, но в глубине души всегда посмеивался над его поступками. Я был убежден, что никогда не стану делать того, что делает Сумбат. Я даже представить себе не мог, как это я начну нахально приставать на улице к девушкам… С удовольствием прихлебывал я сладкий чай, рот у меня был набит хлебом с маслом, и я не мог ответить ничего вразумительного. Насытившись, я избавился от противного головокружения, почувствовал себя значительно лучше.
— Коньяку выпьешь? — предложила Жанна, наполняя рюмку коричневатой жидкостью.
Мне случалось пробовать вино, но коньяк и водку — никогда, поэтому я отказался. Тогда Жанна выпила сама, встала из-за стола и принялась убирать посуду. Я снова пересел на тахту и протянул ноги к кафельной печи. Жанна унесла посуду, подошла к печке и долго, с лукавой улыбкой глядела на меня.
— А теперь одевайся. Провожу тебя, помирю с тетей.
Я поднялся медленно и нехотя.
— Не надо меня провожать, сам дойду, — сказал я.
— А не обманешь? В самом деле пойдешь?
Домой я не собирался, но и подумать о том, что снова окажусь на улице, было страшно. Я окончательно пал духом. Если бы Жанна пошла со мной — другое дело, но заявиться домой один я не мог.
— Ну, я пошел, — буркнул я и направился к вешалке.
— Я бы тебя проводила, да холодно, лень выходить, — зевнула Жанна.
Я снял с вешалки пальто. Подойдя к двери, Жанна пристально взглянула мне в лицо. Она была выше меня почти на голову. Та же лукавая, пытливая улыбка не сходила с ее губ, а я почему-то упорно глядел в пол.
— Знаешь что, Тархудж? По глазам ведь вижу, что ты врешь, — сказала она наконец. — Не похоже, чтобы ты отправился домой. Давай переночуй тут, а утром я сама сведу тебя к тете.
Она открыла шкаф, достала одеяло и подушку и постелила мне на тахте. Спать в чужой квартире было как-то непривычно. Жанна зажгла ночник и выключила люстру. Смутный зеленоватый свет падал на пол и на застеленную тахту. Комната сразу преобразилась, даже стены приобрели иную окраску. Я почувствовал себя совершенно чужим здесь и с грустью вспомнил о своей кровати, но стоило Жанне сказать, чтоб я раздевался и ложился, как я моментально подчинился, сбросил верхнюю одежду и нырнул под одеяло. Каменное напряжение сковало меня, и я понимал, что не смогу заснуть. Жанна надежно заперла входную дверь, пожелала мне спокойной ночи и удалилась в свою комнату.
