В двадцать два года Фаркер стал популярным и модным драматургом. Нередко теперь за советом и помощью к нему обращались коллеги, он стал завсегдатаем кофейни Уилла, что находилась неподалеку от Ковент-Гардена и где собирались представители литературных и театральных кругов; «высокомерный Рич» просил молодого драматурга писать прологи и эпилоги к пьесам, идущим на сцене Дрюри-Лейна. Жизнь, казалось, сулила безоблачное будущее, успех, благосостояние. Однако все сложилось иначе.
В начале апреля 1701 года Рич поставил третью пьесу Фаркера — «Сэр Гарри Уайльдер», которая продолжала и развивала сюжетные линии «Верной супружеской пары». Хотя спектакль прошел несколько раз, успехом у публики он не пользовался. Знакомые зрителю образы потеряли в этой пьесе свое былое обаяние и силу: в бездушную и капризную кокетку превратилась леди Льюруэлл, а умный и скромный полковник Стэндард — в «ревнивого мужа», персонажа столь типичного для комедии Реставрации. Переодевания, «призраки», обманы и розыгрыши лишились своей занимательности, легкости, остроты; они отягощали сюжет, структура спектакля становилась громоздкой и неуклюжей.
Тяжело пережил свою неудачу Фаркер и, словно не веря более в собственные силы, обратился за помощью к драматургу елизаветинской эпохи Джону Флетчеру, переделав его комедию «Охота за охотником». «Неверный» Фаркера был холодно принят публикой: уж слишком трудной оказалась задача приспособить пьесу Флетчера, написанную в 1621 году, ко вкусам английского зрителя начала XVIII века. «Охота за охотником» лишена каких бы то ни было романтических мотивов, отношения между героями грубы, порой откровенно физиологичны. В развитии сюжета отсутствует логическая последовательность, язык отличается тем «светским остроумием», которое сделало Флетчера модным драматургом в период Реставрации.
Несмотря на неудачу, «Неверный» был свидетельством растущего мастерства Фаркера-драматурга.
«Невеселая театральная доля» была уготована — увы! — и следующей пьесе Фаркера — «Близнецы-соперники» (1702). Как ни пытался Фаркер развеселить публику, «смехом обличая порок», ничего из этого не вышло: сюжет пьесы — борьба братьев-близнецов за наследство и титул — никак не «укладывался» в привычные рамки жанра, был слишком серьезным для дрюри-лейнской публики, не привыкшей к «глубокомысленной комедии».
Драматург вскоре и сам понял, что выбранную им тему едва ли стоило «облекать в форму комедии», однако в предисловии к первому изданию «Близнецов-соперников» он попытался объяснить свою точку зрения на задачи комедии: «…существует мнение: дело комедии — критиковать глупость и безрассудство, цель трагедии — бичевать порок. Но что же делать со злом «средним», слишком высоким для комедии и слишком низким для трагедии? Неужели может оно оставаться безнаказанным? Разве не опасны для общества злодейства, разоблаченные в моей пьесе, — мошенничество, злословие, интриганство, подлог?.. Но персонажи мои слишком мелки для трагедии. Что же с ними делать? Конечно, они должны стать предметом комедии».
