Плюм. О, это было великолепное сражение. Такое не часто увидишь. Но мы сразу устремились к победе и ничего вокруг не видели. Генерал приказал нам разбить врага, мы его и разбили. Вот и все, что я знаю об этом деле. Опять прикажет — опять разобьем. Простите, мистер Бэланс, а как поживает мисс Сильвия?
Бэланс. Все Сильвия да Сильвия! Как вам не стыдно, капитан! Ваше сердце уже отдано: вы повенчаны с войной и влюблены в победу. Думать о ином недостойно солдата.
Плюм. Я не о возлюбленной, я о друге, мистер Бэланс.
Бэланс. Оставьте, капитан! Разве вы не обманули бы мою дочь, если б могли?
Плюм. Ну что вы, сэр! Ее, по-моему, не так-то легко обмануть.
Бэланс. Да проще простого, сударь, как всякую другую девушку ее возраста и наружности — стоит только за дело взяться мужчине ваших лет и вашего темперамента. Я ведь тоже был молод, капитан, тоже служил в армии и по себе знаю, что за мысли бродят у вас в голове. Помню, сударь, как мне хотелось соблазнить дочку одного старого помещика, который был ну точь-в-точь таким, как я теперь, а я был как вы. Ногу бы, кажется, тогда отдал — только бы вышло.
Плюм. А этот помещик был что, вашим другом и благодетелем?
Бэланс. Я бы этого не сказал.
Плюм. Тогда нечего и сравнивать. Услуга, которую вы мне оказали, сэр…
Бэланс. Ну полно, пустое… Терпеть не могу этих слов! Если я в чем услужил вам, капитан, так ведь мне и самому это было в радость. Ты мне по сердцу, и, если бы я мог расстаться со своей дочкой, я отдал бы ее за тебя так же охотно, как за любого другого. Впрочем, чувство долга не позволит вам оставить службу, капитан, а благоразумие не даст моей дочери сопровождать вас в поход. А вообще говоря, она сама себе хозяйка, у нее полторы тысячи своих денег, так что… (Зовет.) Сильвия, Сильвия!
(Входит Сильвия.)
Сильвия. Вам несколько писем из Лондона, сударь. Я положила их на стол у вас в кабинете.
Бэланс. Тут к нам джентльмен из Германии. (Подводит к ней Плюма.) Вы меня извините, капитан, мне надо прочесть письма. Я скоро вернусь. (Уходит.)
Сильвия. Добро пожаловать в Англию, сударь.
Плюм. Вы не знаете даже, как мне радостно это слышать от вас, сударыня! Надежда услышать эти слова из ваших прелестных уст и привела меня обратно в Англию.
Сильвия. Молва гласит, что солдаты прямодушны, должна ли я этому верить?
Плюм. Непременно, если тому порукой еще и мое слово. Ибо, клянусь честью солдата, сударыня, я шел навстречу любой опасности, чтобы быть достойным вашего уважения. А если я мечтал вернуться живым, то единственно ради счастья умереть у ваших ног.
