Мелинда. Воспитывали нас одинаково, кузина, но по природе своей мы разные. Ты, например, здорова, как лошадь.
Сильвия. Уж, по крайней мере, не страдаю ни от скуки, ни от колик, ни от разных капризов. Моя голова не нуждается в нюхательной соли, желудок — в порошках, а лицо — в притираниях. Я могу все утро носиться под звуки охотничьего рога, а весь вечер — под звуки скрипки. Словом, я ни в чем не уступаю отцу — только разве что стрелять влёт и пить не умею. А придет время, не хуже матушки моей справлюсь с чем надо.
Мелинда. Кажется, это не за горами. Я слышала, твой капитан вернулся.
Сильвия. Да, Мелинда, он приехал, и я постараюсь, чтоб он уехал не один.
Мелинда. Да ты с ума сошла, кузина!
Сильвия. «Радость безумья, ты мне поверь, дано познать лишь безумцам»[14].
Мелинда. Право же, это донкихотство! И у тебя хватает смелости воображать, будто молодой и беспечный офицер, который знай себе шляется по свету — за полгода чуть не полземли объездит, — свяжет свою жизнь с барышней из медвежьего угла, дочкой какого-нибудь судьи!
Сильвия. А я не рассчитываю на его постоянство. Я бы не могла полюбить мужчину, для которого существует лишь одна женщина на свете. Это доказывало бы только его душевную ограниченность. Постоянство — это в лучшем случае лень. Ей не место среди мужских добродетелей. И я тоже не поставлю ее в ряд с мужеством, ловкостью, опытом, справедливостью и иными достоинствами сильного пола. Поверь, Мелинда, я порядком устала быть женщиной и не вижу большой радости в том, чтобы носить юбку.
Мелинда. Значит, тебе надоело ходить в юбке и ты бы почувствовала себя свободнее, будь на тебе штаны. Право, Сильвия, родись ты мужчиной, ты была бы распутником!
Сильвия. Уж я бы постаралась узнать жизнь! И мне бы не понадобилась для этого толпа наперсников и наперсниц, как то бывает с иными мужчинами. Да, кстати, как твои дела с мистером Уорти?
Мелинда. Он предмет моего отвращения.
Сильвия. Ох, всё капризы!
Мелинда. Что вы хотите этим сказать, сударыня?
Сильвия. А то, что тебе не следует так жестоко обращаться с этим честным малым. Он человек способный и состоятельный и к тому же друг моего Плюма. Клянусь всем святым, если вы не измените своего обхождения с ним, я потребую сатисфакции.
Мелинда. Что за речи! Ты, я вижу, и впрямь вообразила себя мужчиной. Признаться, я еще хуже отношусь к Уорти из-за его дружбы с Плюмом. По-моему, твой капитан обыкновенный распутник, бездельник и развязный хлыщ.
