И снова работа в кавказском альплагере. К сожалению, ухудшается здоровье. Пошаливает сердце. Белецкий всегда тяжело переживал гибель альпинистов. Случилось так, что на его глазах сорвался с плохо закрепленных перил и покатился вниз по склону начинающий спортсмен. Парень остался цел и невредим, отделался легким испугом. А у начальника учебной части лагеря Белецкого случился инфаркт.
Врачи советовали Евгению Андриановичу забыть о горах, но для него это было невозможно: жизнь без гор утрачивала всякий смысл.
В 1967 году состоялась международная альпиниада на пик Ленина, посвященная пятидесятилетию Великой Октябрьской социалистической революции. Белецкий возглавил спасательную службу альпиниады. Вершины достиг 301 человек (в том числе 60 иностранцев). Такого массового восхождения на семитысячник еще не знала мировая практика альпинизма.
Для Белецкого это было восьмое путешествие на Памир и пятое к подножию пика Ленина.
Наступают грустные для горовосходителя юбилеи: шестидесятилетие, семидесятилетие. В этом возрасте человек осмысливает прожитую жизнь, задумывается о том, как разумнее использовать оставшееся время. С иронической улыбкой читал Белецкий газетные дискуссии о жизненном успехе. Один из участников полемики категорично заявлял: «О каком жизненном успехе может идти речь, если человек всю жизнь проторчал у станка?»
И Евгений Андрианович раздумывал о прожитых годах. Ведь и он всю жизнь «проторчал» у своего СИПа на одном и том же заводе, в одном и том же цеху. Однако неудачником себя не считал. В жизни его было много гор, много встреч, много событий. Сын Владимир тоже стал альпинистом. Да и как могло быть иначе, если он вырос в альплагерях?!
Журналисты много писали о Белецком. Их интересовал этот загадочный токарь, выступавший с докладами в Лондоне и Кембридже. Часто писали, как говорится, с налету, перевирая факты. Некогда было им всерьез разобраться с Белецким, да и не слишком охотно он сам раскрывался им.
Однажды молодой журналист посетил Евгения Андриановича дома, просмотрел книги, фотографии и, улыбнувшись, попросил откровенно, не для записи, ответить на вопрос:
— Как случилось, что вы на всю жизнь задержались у станка? Понимаю, что это важный этап в судьбе. Но для чего же на всю жизнь?
Белецкий ответил как всегда очень сдержанно:
— Вы говорите пошлости. Не для записи, конечно, но вы совершенно неосведомленный человек.
При всей своей доброжелательности, внимании к людям, Белецкий обладал достоинством рабочего человека, знающего себе цену, и никому не позволял пренебрежительно отзываться о своей профессии.
