До латинки доходит смысл сказанного, и она обессиленно падает на колени.
— Что ты хочешь взамен? — буря противоречивых чувств внутри девушки взрывается потоком слез. — Не понимаю… у тебя и так я есть…
— Ничего, операция назначена и будет проведена, — немного теряюсь от такой реакции. — Так что прекращай реветь. Твоего брата вылечат. Как и сестру Фатимы Диамы. Как и отца Морукамы. Остальные девушки тоже получат свободу. Документы все здесь, — протягиваю девушке флешку. — Ноутбук вам предоставят для просмотра, если не захватили свой из госпиталя. Проверьте информацию по каждой… медсестре. Если кто-то окажется обделенной — сразу ко мне. У вас планируется отлет через три дня, до этого времени нужно уладить проблему.
Остолбенев, Мишель смотрит на меня заплаканными глазами снизу-вверх.
— Нау кумпреэнду…. нау кумпреэнду*…. — шепчет девушка по-португальски. Мозг перегрузился от волнения, похоже.
*/ не понимаю… не понимаю…
Я поворачиваюсь крикнуть дежурному, чтобы принес валерьянки.
Вдруг латинка, завизжав, прыгает прямо с пола на меня. Длинные ноги обвивают мой торс, пах прижимается к паху. Чувствую трение жаркой женской промежности, в то же время уши оглашают крики:
— Убригаду-убригаду-убригаду! Спасибо-спасибо-спасибо! — она осыпает поцелуями мою маску. Резко отстраняется, бронзовые пальцы подцепляют край личины.
— Эй, нельзя! — пытаюсь ее остановить, но пальцы с длинными ногтями резко дергаются, и звон кевларовой пластины о древний камень пола оповещает, что поздно рыпаться.
Мишель осматривает меня счастливыми глазами и впивается в губы. Жадно, ненасытно. Ее быстрые руки уже шарят по моей куртке, щелкая застежкой.
— Вперед, в кровать, Перун! — не слезая с меня, настойчиво сжимает она мои плечи. — Теперь моя очередь показать тебе чудо!
— Обойдус…
— Тсс, — бронзовый пальчик нежно касается моих губ. — В кровать!
Дважды отказываться дураков нет.
— Сама напросилась, — одним прыжком достигаю раскладушки и кидаю мировую кинозвезду на простыню. Девушка раздвигает ноги и, схватив меня за воротник, притягивает к себе. Я падаю на нее. Сплющиваю своим весом ее формы, утрамбовываю девушку в матрас. Раскладушка жалобно скрипит раз, другой, и с жутким скрипом ножки разъезжаются прямо под нами. Бах. Упав, мы даже внимания не обращаем, и я продолжаю сжимать Мишель. А она, придавленная, с тяжелым придыханием накрывает своим карамельным ртом мои губы и тянется языком глубоко мне в глотку, словно желая зачерпнуть из моих легких немного воздуха….
