— Он взял пленника.
Йоуакалли пожал плечами:
— Калеку? Великий подвиг.
— Этого человека прокляли, — ответил я, внимательно наблюдая за ним. — Уже после того, как он попал в плен.
— Так тебе сказали, и ты поверил. А я знаю правду.
— Я тоже, — я встретился с ним взглядом. — Решительному воину не составит особого труда отрубить мертвецу руку, закопать ее перед домом врага и произнести заклинание, чтобы тот впал в немилость.
Йоуакалли дернулся, но тут же совладал с собой.
— У меня нет способностей к колдовству, — он отвел взгляд, и я понял, что он врет. — Вот Мацауатль.
Он указал на воина, уходившего с площадки. Йоуакалли явно пытался сменить тему разговора, и я не стал ему мешать. Я смотрел на того, кого назвали Мацауатлем: уже достаточно взрослый, он все еще носил косу неопытного воина. Принеся в жертву Китли, он наконец сможет обрить голову. Его лицо раскраснелось от упражнений, но все я смог различить в нем черты Учимитль, ее красоту. Он так сильно походил на нее, что у меня сжалось сердце.
Сложись тогда все иначе, и его отцом мог бы стать я, а не Тлалли. Странная, тревожащая мысль, которую никак не удавалось выбросить из головы.
Когда я подошел к нему, он окинул меня презрительным взглядом:
— Чего тебе надо?
Я представился и объяснил, что меня прислала его мать, после чего его поведение стало менее сдержанным. Он отвел меня в сторону, туда, где нас не могли подслушать его товарищи.
Пока мы шли, я внимательно рассмотрел его. Если Китли, его возлюбленного сына по оружию, окружала затаившаяся зловещая сила, то на самом Мацауатле лежало проклятие, и пришло оно не из иного мира. Чтобы заметить его, надо было остановиться и вглядеться, но все же оно было — слабая, едва заметная аура, бурлящая подобно грозовым тучам, готовым разразиться дождем. Странное проклятие, раньше мне такого не встречалось.
Оно коснулось Мацауатля, как и всех прочих обитателей дома. Я снова подумал о маске. Вот почему Учимитль носила ее — проклятие обезобразило ее, точно так же, как оно парализовало Китли.
Но больше всего меня беспокоило то, что проклятие продолжало распространяться. Паралич Китли охватывал все новые части тела, Учимитль тоже была в опасности. Проклятие не остановится до тех пор, пока я не выясню, что на самом деле происходит в их доме.
— Как давно тебя прокляли? — спросил я Мацауатля и увидел, как он вздрогнул.
— Ты ничего не знаешь.
— Я жрец и знаю достаточно.
Он отвернулся:
— Тебя мать послала? Уходи.
