Он положил подбородок на сложенные руки и начал внимательно изучать брошь. Да, в том, что ему предстоит сделать, нет ничего трудного. Он перевернул брошь и положил ее так, чтобы видеть иглу. Потом снова положил подбородок на руки.
Нет, это не должно быть слишком больно, ведь он уже не раз в своей жизни царапался, получал на охоте небольшие раны. Они наверняка были гораздо более болезненны, чем укол трехдюймовый тонкой золотой иглы.
Он не знал, что с ним будет после того, как он совершит то, что требуется. В соответствии с тем, что он читал, случиться может все, что угодно. Но ритуал изобрел его отец, который хотел, чтобы он приобрел могущество. Келсон был уверен, что ничего плохого не случится. Брион заботился о нем, нет, любил его — в этом он не сомневался.
Келсон мысленно поздравил себя с такой превосходной логикой, и тут открылась дверь, и вошли Морган с Дунканом. Их лица были уверены и спокойны. Это для него, подумал Келсон. Однако он почувствовал их внутреннее напряжение, хотя они и пытались вселить в него уверенность. Они знали, что он нервничает.
Келсон выпрямился и небрежно улыбнулся, чтобы показать им, что больше не боится.
Дункан взял свечу со стола и, проходя мимо, потрепал его по плечу. Морган посмотрел, как Дункан встал на колени перед алтарем, а затем взял со стола брошь и бутылку с зеленоватой жидкостью. Он взглянул на Келсона:
— Дункан все подготовил, мой принц. Ты готов? — спросил он спокойно.
Келсон кивнул и поднялся.
— Я готов.
Дункан протянул руку за распятием и нажал несколько потайных кнопок. Сразу же часть стены исчезла, и в образовавшееся отверстие потоком воздуха засосало гобелен, висевший рядом. Когда давление уравновесилось, гобелен спокойно повис. Дункан поднялся с колен и пригласил Келсона и Моргана войти.
Часовня была очень маленькой, вдвое меньше кабинета. Когда отверстие закрылось за ними и Дункан пошел в другой конец зажечь свечу, Келсон и Морган увидели, что боковые стены и потолок расписаны сценами из жизни различных святых. В живописи преобладала золотая краска, которая отражала то небольшое количество света, которое было в часовне, и создавала впечатление, что фрески светятся изнутри сами по себе.
За маленьким алтарем стена была раскрашена в темно-голубой цвет с множеством серебряных звездочек на ней. С потолка на тонких шнурах свисало черное полированное распятие. Казалось, что оно парит в небесах над алтарем. Дункан зажег дополнительные свечи у алтаря, а свет лампады, висящей на цепи слева от алтаря, бросал малиновые блики на распятие.
