— Все стоишь? — спрашивает. — Так ничего и не продал? — Поглядел по сторонам, потом говорит: — Ладно… Я сегодня бесовское сотворил… Теперь надо богоугодное… Давай свой товар! Все покупаю!
И пачку денег из кармана вытаскивает. Арсений, конечно, ни в какую. Видит, что выпил человек, зачем же пользоваться? А небритый чуть ли не в драку: подавай белье — и все тут!
— Желаю супруге подарок сделать!
Так все и забрал, вместе с сумкой. Дома Васена Власьевна глянула на Арсения, руками всплеснула:
— Потерял! Так я и знала!
А Арсений деньги ей протягивает.
— Продал я, да лучше бы не продавал. Вроде как обманул человека… Он же выпивши был…
Ночью Арсений спал плохо, все видел перед собой небритого в телогрейке, только вместо орденов и медалей весь он увешан бельем женским. А тут еще за стеной, у Федора Кузьмича, шум какой-то — голоса, шаги, стулья двигают: никак не уснуть. Васена Власьевна то и дело колотила в стенку:
— Совсем спятил, полоумный? Это же надо! На разные голоса разговаривает!
Утром, как встали, она сразу на кухню. Только Федор Кузьмич из комнаты, она к нему:
— Ты что же, душегубец, спать людям не даешь? Санитаров, что ли, вызывать?
А Федор Кузьмич спокойно так, даже равнодушно:
— Гости у меня были…
Васена Власьевна по лбу себе постучала.
— Гости? Ночью? Совсем рехнулся!
Тут и Арсений следом выходит.
— В самом деле, что за гости? Кто к вам приходил?
Федор Кузьмич, видно, не слышал — ничего не ответил. А как Васена Власьевна ушла, говорит Арсению:
— Пастырь мой приходил и наставник! Архимандрит Фотий. Ангельского жития человек… Ладаном от него пахнет…
— Что же ему нужно было?
— Зловерие, говорит, вокруг, соблазны… Козни сатанинские… Сон свой рассказывал. Явилась ему на облаках птица — орел. Потом звери всякие гиены, шакалы… И вот звери гонят орла, задушить хотят.
— И что же это значит? — спрашивает Арсений.
— Гибель России… Сожрут ее звери новые… Конец державе будет…
— Что ж, очень может быть, — соглашается Арсений. — Все, видно, к этому идет…
Тут Васена Власьевна дверь из комнаты открыла, кричит:
— Чтоб больше никаких гостей!
Несколько дней в комнате соседа было по ночам тихо. Радовались уже: слава Богу, кончилось. Только через неделю все началось по-новому. В самую полночь — шаги, голоса.
— Не иначе опять архимандрит, — говорит Арсений.
— Какой еще архимандрит? — сердится Васена Власьевна.
— Да ходит здесь один к нему… Архимандрит Фотий…
Утром Васена Власьевна уже ждет Федора Кузьмича на кухне.
