Он замолчал. Максим понял, что от него ждут вопросов, и скорее из вежливости поинтересовался:
– Можно про криптовалюту поподробней? Очень интересный опыт. Вы первый, кого я вижу вживую из тех, кто на этом «поднялся».
– Вряд ли это принесёт тебе какую-то практическую пользу, – ухмыльнулся Борис Ефимович и продолжил: – Вот этого молчаливого молодого человека, который встретил тебя в аэропорту и привёз сюда, зовут Силен. Бьюсь об заклад – он не представился.
Максим посмотрел на то, как здоровяк переворачивает источающие некашерные ароматы шашлыки, и кивнул. Хозяин вздохнул.
– Он такой. Лишним словом не обмолвится, но, если познакомишься с ним поближе, поймёшь, что это вовсе не из-за дурного характера или глупости. Он далеко не так прост, как кажется… Отслужил девять лет в элитных боевых частях армии обороны Израиля. Выполняет функции моего водителя и телохранителя.
– И шашлыки ещё жарит… – заметил Максим.
– О да! И превосходные!
Сделав небольшую паузу, Борис Ефимович кивнул в сторону кухни.
– Теперь Евген. Мой племянник. Тоже отслужил в армии, потом получил в тель-авивском университете степени по антропологии и психологии, преподавал, готовился получить докторскую степень, но в один прекрасный момент захандрил; познал природу человеческую и резко состарился в душе. Он поэтому глаза всё время прячет, чтобы собеседника не смущать. У него в них такая тоска… Я его и забрал к себе, чтоб бедняга не зачах совсем. Формально он числится у меня коммерческим директором, но на самом деле его полномочия гораздо шире. В моё отсутствие он за главного. С Силеном просто не разлей вода. Силен – настоящее имя, а Женю мы зовём «Евгеном» для созвучия.
Как раз в этот момент, как будто услышав, что говорят о нём, к столу подошёл Евген. На сгибе локтя у него висело белое полотенце. Явно кривляясь, он наклонил голову.
– Вино какое прикажете подавать, дядюшка? Французское, италийское али гишпанское?
Борис Ефимович посмотрел вопросительно на Максима, приглашая гостя самому сделать выбор.
Максим решил подыграть:
– А израильское подают у вас, сударь?
Евген развернулся к Максиму. Глаза его действительно на собеседнике не фокусировались, бегали по сторонам.
– Какое изволите: пятилетнее аль десятилетнее?
– Пожалуй, десятилетнее… – промолвил Максим, немного поколебавшись для виду.
Евген прекратил придуриваться и уселся на скамейку рядом.
– Не советую, израильтяне те ещё виноделы… Так – бутылка тридцать шекелей стоит, а как на складе лет пять постоит… постоит, заметь! Не полежит… Так уже сотня – типа марочное. А десять лет постоит – так и вовсе коллекционным становится – и сто́ит уже все триста! Очень выгодное вложение, однако. О том, что качество вина от года зависит – один удачный, другой нет – они, конечно, знают, но делают вид, что каждый год на Святой Земле удачен. Чем вино старше, тем дороже. Сидят потом ло́хи по ресторанам, с умным видом уксус дегустируют…
