Лучше сделать вид, что идешь на поводу и полностью вверяешь себя его власти, а между тем начать свою игру.
Но сперва неплохо бы поесть и отдохнуть. И не успел я подумать, как найду дорогу домой, как из-за ограды донесся встревоженный оклик:
— Братик!!
Афина кинулась ко мне и повисла на шее. После отстранилась и внимательно осмотрела округлившимся глазами.
— Ты ранен? Тебя пытали?
— Нет. Мы просто пообщались.
— Точно? — девушка снизила голос. — Говорят, этот Юстас убийца и садист, а к тому же…
— Тише! Ты бы это под его кабинетом еще бы сказала, — приложил палец к ее губам, чтобы отвести от сороки беду, но сестренка почему-то густо покраснела и на миг потеряла дар речи.
— П-прости…
— Да ничего. Ты на машине?
— А? — она захлопала ресницами, точно я спросил, нет ли у нее личного дирижабля или парохода. — Пешком, конечно. Папа давно распродал все мобили.
— Знаешь, так даже лучше, — подставил ей локоть, отчего милашка покраснела еще гуще. — Люблю прогулки.
— Ага! — Афина повисла на руке. — Вон уже чуть не догулялся. Весь город гудит, что на вас напали. Что ты вообще делал в подворотне вместе с магистром?
— А что, ревнуешь?
Похоже, эта шутка зашла слишком далеко. Спутница хмуро уставилась на меня, после чего проворчала:
— Дед, ты нормальный вообще? Или в армии так соскучился по женской ласке, что уже на сестру заглядываешься? Мы, конечно, сводные, но должна же быть мера!
— Мы сводные? — на полном серьезе спросил я и слишком поздно понял, что Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу.
Тонкие брови почти сошлись на переносице, скулы заалели еще ярче, а губки надулись… а затем расплылись в добродушной улыбке.
— Ты никогда не умел шутить, — Афина шлепнула меня по плечу.
Что ж, на этот раз опасность миновала, но лучше думать наперед, а то вместе с новым молодым телом обильно фонтанируют и гормоны, туманя старый прожженный войнами и болью разум.
Сложно совладать с собой, когда так и подмывает подурачиться, а рядом цокает балетками весомый повод ненадолго включить беззаботного мальчишку.
— Кстати… — прошептала рыженькая столь заговорщицким шепотом, что Юстас наверняка бы впал в истерику. — У меня завалялось немного монет. Так что с меня чай и булочки, а с тебя — истории.
— Про войну? — тяжело вздохнул.
— А как же! Только не нуди, что там только смерть и кровь. Не поверю. Думаю, у тебя полно баек про медсестер и раненых солдат. Про поцелуи на перроне перед отправкой на фронт. Про письма домой. Про ожидание скорой встречи. Это же так интересно! Такое только в романах прочтешь, но книги нынче слишком дорогие…
