— Я знаю, как здесь ведут дела, — в мягком тоне лязгнула сталь, и я начал понимать, как столь интеллигентный с виду человек занял столь высокий пост. — Через неделю заберешь деньги. А до тех пор не смей мне угрожать.
— Не с твоей сумой качать права, — гость усмехнулся. — Столько грошей у тебе немае — це каждый жебрак в мiсте знает. Но я могу подкинуть работенки. Твой шкет возомнил себе дюжим розбiйником? Добре. Хай попрацует на моих парубкiв.
— Мы работаем по закону, — проворчал отец. — И не лезем в бандитизм. На том стоит и будет стоять наш род.
— Что ж, як разумеешь. Добыть такие гроши за тиждень можно лишь чаклунством. Но коль твой син чаклун — хай добывает. До побачення, — крепыш забрал шляпу и удалился.
— С вами действительно проще застрелиться, — прорычал Андрей, когда шум мотора слился с монотонным уличным гулом. — Вы хоть представляете, сколько это — десять тысяч рублей? Наш дом стоит столько же. Ну что, — он оглядел нас сердитым взором, — продаем — и в бродяги?
— Нет, — я покачал головой. — Это моя вина — мне и разгребать.
— И как же? Подашься в наемники?
— Не люблю загадывать. Но деньги будут — обещаю.
— Гектор! — отец не сдержался и вскочил со стула. — Поклянись всем, что тебе дорого. Поклянись Светом, поклянись памятью матери и моей кровью, что не снюхаешься с отрепьем. И не запятнаешь честь семьи кровью и разбоем.
— Не в моей привычке клясться. Но я даю тебе слово офицера, что ни один невинный не пострадает.
А вот насчет виновных ничего не обещаю.
— Ладно… — Андрей шумно выдохнул и потер виски. — Подойди. И чуть наклонись.
Мужчина пару раз сжал и разжал пальцы, и между ними промелькнули дуги золотистого сияния. Два касания — и ушиба как не бывало.
— Иди отдыхай, — буркнул отец и вернулся к чтению газеты.
Оставив его, я зашел в столовую и попросил Дусю позвать Афину.
Когда девушка явилась, стало ясно, что все это время она плакала. И хоть предо мной старалась держать себя в руках, опухшие веки и дрожащие губы все выдали без слов.
— Все плохо, да? — красавица села напротив, безвольно понурив плечи. — Если не расплатимся, отец продаст дом — ради нас он пойдет на все. Но больше нам идти некуда, понимаешь? Мы разорены. Ссуду нам не дадут, да и возвращать все равно нечем.
Остается только улица, а это хуже всего. Вы, мужики, как-нибудь справитесь. Тебе-то, колдуну, вообще переживать не о чем. Отец и брат пойдут в грузчики или наемники, а мне придется несладко. Теперь замуж точно не возьмут, а старая дева — позор для всего рода.
