— Ты не прославишься, — сказала Блоод.
— Я всегда была скромной. И шум не люблю.
— Плохо. Если шумно — ушли бы вместе со мной.
Катрин вздохнула:
— Нам бы пришлось возвращаться сюда. Найни опасно много "прыгать". А без меня бы она не осталась. Ты сама видела.
— Да. Мышь мне понравилась.
— Ты не ревнуешь?
— Нет. Мне нужен кусочек тебя в постели. Иногда. И вся ты. В "Двух лапах". Мышка полезна тебе. Я рада. Цуцик тоже хорош?
— Знаешь, они вообще-то не слишком похожи. И мы с псом не пробовали спать вместе.
— Стареешь, — с пониманием прошептала Блоод.
Катрин запустила пальцы в буйные локоны подруги, заставила запрокинуть голову и поцеловала в гладкую шею. Суккуб неслышно смеялась, показывая острые клыки.
— Бло, я буду ужасно скучать.
— Я тоже. Уже скучаю. И по мужу скучаю. И по Мелкой. Приходите к нам, и хватит скучать.
— Почему ты называешь дочь дитём или Мелкой? Как вы ее назвали?
— Кэт.
Катрин не поняла, и суккуб с улыбкой повторила:
— Ее зовут — Кэт. Как красивую бестолковую леди. Не желающую возвращаться домой.
— Правда? — недоверчиво спросила Катрин. — Пожалуй, это чересчур. Даже не знаю что сказать. А вдруг я тёзку никогда не увижу?
— Увидишь. Если застрянешь здесь. Я ее приведу.
— Нельзя рисковать ребенком, — запротестовала Катрин.
— Она как я. Ей можно Прыгать.
— Лучше не надо. Черт, как же я хочу к вам.
— Еще больше захочешь, — пообещала суккуб. — Знаешь, как Ингерн и Даллап? Назвали свое чадо?
Катрин ужаснулась:
— Только не говори мне…
— Не буду. Ее зовут — Кетти. Хотели — Кэт. Но кто-то занял имя пораньше. Правда, я предусмотрительная?
* * *
Утренние новости Катрин не проспала, хотя некоторые основания для этого имелись. Приятная ночь была, чего уж скрывать. Мягкое, сладкое удовольствие. Никакого алчного сумасшествия. Катрин чувствовала себя человеком, а не тварью от кайфа визжащей.
На телефон регулярно приходили пустые сообщения. Пока целенаправленный розыск не начался. Катрин пила кофе, смотрела на экран телевизора. За спиной шептались Мышка с Блоод. У суккуба набиралась приличная куча багажа. Поскольку Катрин каждый лишний килограмм воспринимала болезненно, ее старались не раздражать.
С экрана взглянула холодно улыбающаяся женщина. Тереза Рибальта. Кадры каких-то выставок и презентаций. Публичную жизнь вела синьора Рибальта. Бодро тарахтел о трагедии пышноволосый репортер. Катрин понимала только отдельные фразы: драматичное стечение обстоятельств… одаренный продюсер. Неожиданно на экране появился Жозеф. Значит, уцелел. Экий прыткий мальчик оказался. Но выглядел парень не очень хорошо. Щеки запали, взгляд загнанный. Неуверенно отвечал на вопросы корреспондента. Катрин окончательно перестала улавливать смысл беседы. Вдруг Жозеф перешел на английский, глянул в объектив, и сказал: "Умоляю, позвоните мне. Скажите что делать".
