7.05 вечера. В щелях за шторами гаснет серый свет. В коридоре ходят, раздается высокий возбужденный голос. Затихло. Катрин посмотрела на телефон. Сплошные восклицательные знаки. Пора. Чуть не забыла, — Катрин дотянулась до рюкзака и достала американский кевларовый шлем. Найни так расстаралась, доставая. Теперь мы совсем как Дж. Ай.
Катрин глубоко вздохнула. И нажала набор номера. Глубокий шлем пришлось сдвинуть набекрень, иначе телефон не попадал к уху.
— Да, — раздраженно ответили по-французски.
Катрин помолчала. Голоса, окружающие собеседника примолкли. Катрин почти видела, как выжидающе уставились на плотного подтянутого немолодого человека, люди, сидящие у инкрустированного стола.
— Господин Бруно Чирчео?
— Да, это я, — голос чуть изменился. Уже понял. Перешел на английский. Машет рукой, командуя начать перехват сигнала.
— Это Катрин вас беспокоит. Не помешала?
— Нет. Что вам угодно, Катрин?
— Я бы хотела обсудить условия заключения перемирия.
— Мы тоже готовы поговорить. Хотя после сегодняшней смерти нашего друга… — голова с благородной тонзурой лысины, окруженной седыми курчавыми волосами, напряженно склоняется над столом. Человек любит рассматривать узоры палисандровой древесины.
— Он умер легко и приятно, — тихо говорит Катрин. — Не хочу показаться невежливой, но вы там все в сборе? Мне будет весьма трудно договариваться со всеми заинтересованными лицами поодиночке.
— Не беспокойтесь, мы примем коллегиальное решение.
— Уверенна в вашей порядочности. Вас не затруднит на секунду передать трубку господину Мартеису, а затем синьоре Рибальта?
— Как вам будет угодно, — голос дяди Бруно сух. Его меняет басовитый рык господина Мартеиса. Он так и выглядит — зажравшийся викинг, потомственный любитель темного домашнего пива. — Я вас слушаю.
— Благодарю вас, — говорит Катрин, глядя на два пульта, лежащих на колене.
Голос синьоры Рибальта звонок и полон возмущения:
— Нельзя ли без игр?! Мы готовы обсуждать проблему…
Да, знойная женщина отлично сохранилась. По фотографиям, ей не дашь больше тридцати пяти.
— Благодарю вас… — говорит Катрин, ложась на спину.
Снова господин Чирчео:
— Вы убедились? С чего мы можем начать переговоры?
— Каас и его люди, знакомые мне по Азии, присутствуют? — Катрин осторожно, опасаясь шуршать, заползает под диван.
— Здесь только двое. Один наш человек, к сожалению, погиб, — в голосе господина Чирчео мелькает удивление. — Вы хотите с ними поговорить?
— Нет, не стоит, — об этой смерти девушка знает. — Лучше дайте на секунду трубочку младшему Рибальта.
