– Новости, миз Дитц?
Выглядела мадам бабушка странно. Одежда была изысканной, прическа – безукоризненной. Лёгкий, еле заметный дневной макияж не вызывал нареканий, но вот лицо… Лицо, ещё вчера аристократически-тонкое и чётко очерченное, расплылось, как у потрепанной жизнью официантки из дешёвой забегаловки. Взгляд, сутки назад острый и цепкий, плавал, словно пожилая дама не только не могла сосредоточиться на собеседнике, но даже не была уверена в самом его, собеседника, наличии.
– Я нуждаюсь в вашей консультации, мэм.
Лана собиралась начать разговор иначе. Совсем иначе. Но в консультации она действительно нуждалась, а значит, нанимателя следовало встряхнуть. И это ей удалось.
Суховатые руки с безукоризненным маникюром взлетели к лицу и с силой его потёрли. Больше всего досталось глазам: искусная подводка размазалась, смешавшись с тенями, скрытые до сего момента тоном мелкие морщинки резко проступили на веках, придавая пожилой даме сходство с черепахой…
Сонная одурь ушла с лица, черты которого на глазах возвращались к норме. Казалось, Генриетта Фокс скатала и отбросила уродливую в своей холёности маску. Элегантной безупречности в облике женщины поубавилось, зато резко, словно тумблер повернули, прибавилось деловитой собранности, а именно это и требовалось сейчас лейтенанту Дитц.
– Знала же, что не надо было слушать этого докторишку! «Вам совершенно необходим транквилизатор!» – язвительно передразнила кого-то миз Фокс. – Я к вашим услугам. Какого рода консультация вам требуется?
– Мэм, у вас есть хобби?
– Хобби? – такого вопроса бабушка Дезире явно не ожидала. Взгляд её наполнился подозрением, что над ней издеваются, и Лана поспешила внести ясность:
– Хобби, о котором знала Дезире. Мне нужно убедиться, что я не ошиблась.
– Не ошиблись – в чём?
– Хобби, мадам!
Лана была непреклонна. И то ли эта непреклонность, то ли впервые использованное ею вслух обращение «мадам», которое, как она знала из досье, Генриетта терпеть не могла… что-то, в общем, подействовало. На тонких губах миз Фокс зазмеилась улыбка ироничного, почти злого уважения.
– Азалии, миз Дитц. Я выращиваю азалии и вывожу новые сорта. И даже побеждаю в конкурсах. Хотя вот это как раз совсем не важно, я просто делаю то, что мне всегда нравилось… наконец-то.
– Ну что ж… – протянула, прищурившись, Лана. – В таком случае, это послание действительно для вас.
Она покосилась на стену – большой необходимости в этом не было, но ей вдруг стало неуютно при мысли о возможной ошибке – и с чувством продекламировала:
