Однако Василия это не остановило. Тайно покинул он родную деревню и всех сродников своих. Пешком, кормясь подаянием, добрался он до престольного города Санкт-Петербурга. Там чудом пробился на прием к действительному камергеру Льву Нарышкину, служившему при дворе самого государя обершталмейстером. Нарышкин был его барином, а Василий его крепостным. Уж какими же словами выпросил простой крестьянин себе вольную у своего господина, мы не знаем, однако свободу он все-таки получил.
И тогда ушел он от них тайно в Валаамский монастырь, где и принял постриг с именем Адама, а из него в Валаамскую пустынь. Случилось это по осени 1785 года, когда Василий появился в Валаамском Спасо-Преображенском монастыре. Тогда же и попросил он настоятеля позволить ему пожить в стенах монастыря. Игумен Назарий принял странника приветливо, выделил ему келью. Но не долго прожил в ней Василий. Через год потянуло его к одиночеству и тогда испросил он у игумена разрешения, чтобы отправиться в «пустынь», в «место уединенное». Там поселился он отшельником в скиту с одной лишь целью, как сам свидетельствовал позже: чтобы принять «попустительство искусов великих и превеликих».
Там, в одиночестве, и переживает Авель свой первый мистический опыт, когда какой-то мощный порыв, идущий из самой его глубины, толкает его на совершение странных поступков и действий; когда все его существо как бы поднимается над этим миром и видит другими глазами прошлое и будущее. Состояния такого молитвенного экстаза были достаточно длительными. Подчас целые сутки испытывал Авель мистический транс. В своем житии монах описал свой опыт достаточно подробно, но безжалостная цензура вымарала эти страницы из текста. Поэтому представить точно, какие беспокойные мысли тревожили его разум, какие душевные борения он испытывал, через какие испытания прошел, читателю, конечно, очень трудно. Лишь намек на них сохранился в чудом уцелевшем тексте: смутное упоминание о бесовских искушениях инока-отшельника в Валаамском скиту, где «множество темных духов нападаше нань». И утверждает там же Авель, что преодолел он все соблазны и все, посланное ему. И тогда же случилось с ним божественное чудо, которое окончательно определило его судьбу: «сказа ему безвестная и тайная Господь» о том, что будет впредь всему миру. Тогда будто бы взяли Авеля два неких светлых духа и сказали ему: «Буди ты новый Адам и древний отец Дадамей, и напиши яже видел еси; и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а токмо избранным моим и токмо святым моим; тем напиши, которые могут вместить наши словеса и наша наказания. Тем и скажи и напиши. И прочая таковая многая к нему глаголаша».
