Игорь Иванович Сикорский (1889–1972)
Создатель самолётов и первых вертолётов в США. Основатель выдающейся корпорации, носящей его имя – «Сикорский Аэроинжениринг Корпорейшн». В общественном мнении Америки и России признан гением авиастроения. В Национальном Зале Славы Изобретателей США его имя значится наряду с именами Луи Пастера, Альфреда Нобеля, Томаса Эдисона, братьев Уилбера и Орвила Райт, Генри Форда, Уолта Диснея, Чарльза Линдберга, Энрико Ферми… Почётная медаль Джона Фрица «За научно-технические достижения в области фундаментальных и прикладных наук» в области авиации была присуждена только двум людям – Игорю Сикорскому и Орвиллу Райту.
Об Игоре Сикорском я буду говорить подробнее, поскольку его судьба является образцом особого рода, примером одоления её превратностей силой и достоинством гения. И ещё – вся его жизнь является ярким примером того, как история, всякий её поворот, отражается и формирует судьбу избранного ею человека. И тогда этот человек становится символом своего времени.
Рождённый птицей
Первым из писателей, испытавшим ощущение полёта и страстно полюбившим его, был наш Александр Куприн. Он передал это ощущение лучшим образом. И лётчиков он любил. Первых рисковых исповедующих упоительное безрассудство парней, чей каждый подъём в небо мог стать последним. Он писал о них так: Я люблю их общество. Приятно созерцать эту молодость, не знающую ни оглядки на прошлое, ни страха за будущее, ни разочарований, ни спасительного благоразумия. Радостен вид цветущего, могучего здоровья, прошедшего через самый взыскательный медицинский контроль. Постоянный риск, ежедневная возможность разбиться, искалечиться, умереть, любимый и опасный труд на свежем воздухе, вечная напряжённость внимания, недоступные большинству людей ощущения страшной высоты, глубины и великолепной лёгкости дыхания, собственная невесомость и чудовищная быстрота – всё это как бы выжигает, вытравляет из души настоящего лётчика обычные низменные чувства – зависть, скупость, трусость, мелочность, сварливость, хвастовство, ложь – и в ней остаётся чистое золото…
Надо думать, что часть этой душевной чистоты и силы необходима этим крылатым людям и теперь. Куприн так продолжил о них: Они жили и раньше, во всех веках, среди всех народов, но, ещё бескрылые, проходили в жизни незаметно, тоскуя смутно по неведомым воздушным сферам, или в судорожных попытках умирали безвестно осмеянные безумцы, поруганные, голодные изобретатели. «Monsieur, – сказал однажды на парижском аэродроме Блерио своему ученику, русскому авиатору, после первого совместного полёта, – с этого дня летайте самостоятельно, я сегодня же выдам вам ваш «Brevet» (так французы называли всякое удостоверение. – Е. Г.). Вы родились птицей».
