Мужик усадил Костика на снег, общупал всего.
– Нигде не болит?
– Голова только, – выдохнул Костик.
– Шишка знатная получилась. И раскраска ничего, – хохотнул мужик. – До свадьбы заживёт. Лейтенанту вон не повезло. Аккурат меж глаз пуля вошла. Снайпер стрелял никак.
– Взяли? – со стоном спросил Костик, ощущая как от голоса боль в голове.
– Всех положили. Точнее троих положили, а четвёртый застрелился. Наших вон, трое, насмерть, – мужик глубоко вздохнул, встал и побежал в сторону второго грузовика. Видно, когда началась стрельба, сразу полетели на выстрелы.
Вот только Костик ощущал что-то вокруг неправильное. Кучка командиров идёт прямо к нему, мужик этот с рюкзаком за плечами, а на ногах сапоги.
Голову опять прострелило болью. Костик попытался встать, перевернулся на живот, подогнул колени, но позади бахнуло так, что заложило уши. Миг полёта, падение и барахтанье по пояс в снегу. С трудом добравшись до сугроба по краю дороги, Костик нервно сглотнул. Там, где стоял второй грузовик только остатки остова и куски обшивки. Вокруг всё красно-чёрное. От земли и человеческой крови. Где недавно лежал Костик, валялась чья-то рука в куске окровавленного полушубка. Дальше ещё чья-то часть тела. Костика замутило и вывернуло. Хоть и видел он уже смерть, но в таком виде не приходилось.
Он стоял по пояс в снегу, без шапки, в рассеченной осколками шинели, в глазах слёзы, и смотрел на остатки тех, кто несколько минут был людьми.
Потом его накрыло, словно пеленой…
– Александров! Подъём! – раздался резкий голос и Костик, ещё не открыв глаза, рванулся вверх. Вот только ослабленный организм подвёл, и падение получилось вниз головой.
– Товарищ сержант безопасности! Вы что творите! – завизжала девушка медсестра. – Он же раненый!
Холодные маленькие ладошки схватили лицо Костика.
– Всё в порядке? Смотри на меня! Где болит? Не молчи!
– Встать! Арестованный Александров! Встать!
Голова ужасно болела, а Костик вот уже второй час писал всё, что он помнил с момента прихода дневального. Лампа на столе давала жёлтый не яркий свет и строчки ложились неровно. Да и буквы получались корявыми. Попробуй написать перьевой ручкой, если никогда ей не писал.
Напротив, за столом сидел сержант госбезопасности Жаров и поглядывал на Костика свысока. На лице следователя блуждала ехидная и довольная усмешка, которую Костик уже ненавидел всей душой.
– Написал? Пушкин недоделанный. Давай!
– Я ещё не закончил, – устало ответил Костик, глядя на чёрные от чернил пальцы.
