Ростом он был намного выше ЛКЮ. Чисто германских кровей (точнее, прусских), по психофизиологической классификации его можно было бы отнести к «типу А». При скромном образовании он был трудолюбив и добропорядочен, правда, злоупотреблял обезболивающими, на которые «подсел» еще на войне, где служил в морской пехоте и получил ранение. В подростковые годы бывал иной раз бит своим собственным отцом (у того были, так сказать, проблемы с самообладанием, и он сгоряча хватался за что попало).
Сколь-нибудь долгие беседы с отцом были для меня редкостью и имели, так сказать, «политический» характер. Он тоже был человек с норовом. Он ни разу меня не ударил, но бывали моменты, когда казалось, что мне уже конец, причем за такую мелочь, как незакрытый флакон бритвенного лосьона.
На моего отца немного походил и мой лучший университетский друг – неприступный, никогда не настроенный на светские разговоры, а при этом, как ЛКЮ, блестящий собеседник с тихими, но обезоруживающими оппонентов манерами. А потом были боссы в журнале «New York», в журнале «Time» и во многих других, которые сейчас лень вспоминать. И все эти начальники как один блистали самодурскими, патерналистскими замашками, требовательностью, неспособностью прощать чужие ошибки и недюжинным умом (хотя это не всегда радовало).
На самом-то деле я с ними неплохо уживался.
Примерно так же я уживаюсь и с ЛКЮ.
Я от него не жду ни свежих пирожных, ни балетной музыки, ни шафранового аромата или сногсшибательной юмористической импровизации. Честно говоря, с министром-наставником Ли мне всегда было легче беседовать, чем когда-то с отцом. Он сам строил такие интервью, о каких журналисту остается только мечтать (я говорю о тех прежних беседах, которые ложились в основу моих колонок для разнообразных газет).
Беседы с ним я воспринимаю почти как отдых. Это правда.
А сейчас, глядя на этого обычно жесткого политического деятеля, у которого сегодня явные проблемы со здоровьем, я вижу, как он постепенно успокаивается, как его настроение приходит в норму. Грелки – одна за другой, одна за другой – делают свое дело, а этот интервьюер с западного побережья США тоже не так уж глуп и не раздражает старыми замусоленными вопросами в западном духе касательно прав человека, жевательной резинки и порки.
Ли, наверное, не знает (а может, и знает), что лично для меня весь пакет этих вопросов звучит не слишком убедительно хотя бы потому, что и ему, и его свите эти вопросы задавали уже тысячу раз.
