Три жизни: Кибальчич | страница 2



В январе 1880 года граф Лорис-Меликов был отозван из Харькова в Петербург, а взрыв в Зимнем дворце пятого февраля стремительно ускорил его феерическое продвижение на самый верх правительственной пирамиды.

…Сейчас, поднимаясь по мраморной лестнице Зимнего, граф не знал, зачем призван в столь поздний час пред императорские очи, и волновался чрезвычайно, но не за себя. Волнение его было особого рода: после нового покушения Лорис-Меликов боялся за резкий поворот в намерениях русского императора во внутренней политике.

Волновался и Александр Второй, ожидая графа. Хотя царь приготовился к разговору, решение было принято окончательно, и все-таки он опасался: вдруг Лорис-Мелпков откажется от той непомерной ноши, которую он собирается взвалить на его плечи?

Лорис-Меликов возник в кабинете, смуглый, с рыжеватой бородой и внимательным, жгучим взглядом темных глаз. Царь сделал движение навстречу графу.

— Рад! Рад, Михаил Тариелович. И прости, что так поздно…

— Но государь! — запротестовал Лорис-Меликов. Александр Второй не дал говорить, повел гостя к камину, приобнял за плечи, ощущая офицерскую моложавую стать пятидесятипятилетнего графа. Они расположились в мягких низких креслах.

Тяжелые шторы на окнах были плотно задернуты, в камине мирно потрескивали березовые поленья, постепенно покрываясь алой пленкой золы.

— Извини, Михаил Тариелович, — нарушил молчание царь, — но я опять об этом… Неслыханно!.. У меня во дворце! Они устроили за мной настоящую охоту! Я стал посмешищем всех дворов Европы! — Поймав в глазах Лорис-Меликова еле уловимое осуждение, он подавил вспышку гнева, и только частое подрагивание ноздрей выдавало состояние самодержца. — После новых арестов шеф жандармов твердит: с крамолой покончено.

— Дрентель действительно делает все, что в его силах, — сказал граф, стараясь своему голосу придать полную бесстрастность.

— И сейчас? — Александр Второй иронически усмехнулся.

— Да, ваше величество, и сейчас. Поднято на ноги все Третье отделение, вся агентура. С пятого февраля проверяется каждый поезд…

— Чего они добиваются, эти люди? — перебил царь. — Мстят?

— Все мы допускаем одну ошибку. — Лорис-Меликов смотрел прямо в лицо царя и видел в нем одно: страх. — Не следует упрощать нигилистов. Мстят? Да. Но это не главная их цель. Я читаю всю подпольную литературу «Народной воли».

— Интересно? — Сарказм прозвучал в голосе царя.

— Познавательно. Наводит на размышления. Конечно, если смотреть на этих людей глазами Третьего отделения, — шайка разбойников, кровавые убийцы…