Эти три года | страница 43
В приказе Реввоенсовета республики N9 50 о награждении Пайоша Тавро орденом Красного Знамени, говорилось, что награждается он «За боевые отличия под Киевом и Н. Волынском в 1919 году и на р. Буге и Влодовы в 1920 году, когда бригада благодаря самоотверженной храбрости и мужеству тов. Тавро неоднократно одерживала решительные успехи над превосходяшими силами противника и захватила значительные трофеи».
Это был второй орден Красного Знамени Лайоша Гавро — первого интернационалиста, награжденного двумя высшими наградами республики.
Их было много, венгерских интернационалистов, красных мадьяр, отважных бойцов великой революции. Здесь перечислить невозможно даже самых храбрых.
Бела Кун
Многие из них погибли в боях за власть Советов. И, принимая орден Красного Знамени, замечательный венгерский коммунист Бела Кун сказал, что он принимает эту награду от имени всех венгерских интернационалистов — и живущих и погибших, —
«от имени Лигети, Яроша, Райнера, Винермана… и от имени многих других, которых перечислить невозможно, но которые пожертвовали самым дорогим — жизнью, сражаясь на различных фронтах в рядах Красной Армии России».
ЭТО БЫЛО В ОДЕССЕ
ФРАНЦУЗЫ
Январь нового, 1919 года выдался на редкость холодным — одесситы не помнили такой зимы. Но солнце уже светило вовсю, и сотни людей выходили из домов, чтоб пройтись по центральной улице — Дерибасовской, посидеть в кафе, потолкаться на Николаевском бульваре, откуда так хорошо видно было море, Конечно, на Дерибасовскую, в кафе и рестораны, на Николаевский бульвар звало людей не только солнце. Здесь, на Дерибасовской, и раньше многолюдной, а теперь особенно пестрой и шумной, можно было встретить знакомых — ведь в Одессе в эти дни собрался весь «цвет» Петербурга и Москвы: бежавшие от революции купцы и заводчики, царские сановники и помещики, вожди буржуазных партий и бывшие министры.
Когда-то у каждого из них были свои дела, свои интересы, они нередко враждовали друг с другом, интриговали друг против друга, публично оскорбляли один другого. Сейчас все это позади — сейчас их объединяет ненависть к революции, страх перед ней и мечта о скором разгроме большевиков. Встречаясь на Дерибасовской, они могли говорить лишь об одном: о наступлении войск Деникина или Колчака, об очередной победе доблестного русского оружия, о паническом бегстве большевиков. Они передавали друг другу новости, кем-то только что выдуманные, даже не похожие на правду. Но этим новостям верили: ведь «цвет» России, ее недавние хозяева, не могли смириться с мыслью, что их заводы и поместья, особняки и фабрики уже никогда не станут снова принадлежать им, что в России появился новый и вечный хозяин — народ.
