Местные органы внутренних дел решили проверить версию своих подмосковных коллег. Видимо, предположение о несчастном случае чем-то им не понравилось. Получив санкцию на вскрытие квартиры покойной, следователи собрали неплохой урожай материалов, убедивших их в... самоубийстве Надежды. Через отдел связей нашей прокуратуры им довелось узнать, что я, пренебрегая законом положенным отпуском, пытаюсь докопаться до сути происшедшего. Чтобы облегчить мне жизнь, милиции пришло в голову поделиться со мной результатами своих изысканий и приложить к письму часть собранных в квартире Лайме "вещдоков", в том числе дневник Надежды, убедивший следователей в версии самоубийства. Остальное отправилось в регистрационный отдел прокуратуры.
Прочитав письмо, Стеклова сочла нужным дополнить его своим замечанием:
- Что касается присланных страничек дневника, то тут действительно есть намеки на возможное самоубийство. В частности, Лайме утверждает, что поступит именно так, если Кипарисов ее бросит. Да, маленький штришок: она утверждает, что осталась почти без всего.
- Секундочку, а как же ее состояние? - возопила я, очнувшись от раздумий над услышанным в письме.
- Это, наверное, на другой странице написано, в чем дело. Тут лишь мельком отмечено, что она занималась неприкрытым мотовством, поскольку привыкла ни в чем себе не отказывать, когда была замужем. А тут еще прогорело несколько компаний, в которые она вложила свои кровные. Какие, не сказано, места не хватило.
- Бедный Гермашевский, если он узнает, то, по крайней мере, хоть порадуется.
- Это точно. Но ты уж не проговорись с ним об этом. А вдруг он опечалится.
- Да черт его знает. Кстати, что с материалами? Петровка передала их...
- Да, слушание уже началось. Два или три дня назад. И я, в качестве помощника главного прокурора...
- Чего?! С каких это пор?
- Дело меня больно заинтересовало. Все-таки, оно было связано и с моим клиентом.
- Каким образом?
- Потом расскажу. Могу тебя порадовать: материалы я уже достала. Дневник, фото и кинопленки, прочие документы.
- Слушай, что бы я без тебя делала.
- Уж конечно ничего.
- И как же ты связалась с Рощиным? Он, как мне помнится, никого к своим делам не подпускает.
- Довольно просто. Встретились в коридоре, разговорились. Он даже сам у меня помощи кое в чем запросил.
- Чушь какая-то. Нет, конечно, я могу тебя представить в качестве обвинителя, все-таки ты с этого, как мне помнится и начинала...
