Адмирал Вселенной | страница 15
Григорий Михайлович Баланин был сыном объездчика в лесничестве. Он окончил сельскую школу, потом городскую семинарию, которая, как он сам говорил, не отбила у него желания учиться дальше. Уехал в Петербург и поступил в учительский институт. После окончания института отработал положенное время в Финляндии и Карелии и, накопив денег, поехал учиться в Германию. Вернулся в Россию с дипломом инженера по электрическим машинам и прекрасным знанием немецкого языка. Но немецкий диплом считался в России неполноценным. Тогда поступил в третий институт — Киевский политехнический.
Стояла весна двадцатого года. Баланин вернулся со службы чем-то взволнованный. Стемнело. Мигал красный глаз маяка. В тумане рисовались исполинские корпуса судов.
— Что-нибудь случилось? — спросила Мария Николаевна.
— Оторвался от своих дел и задумался о времени.
Григорий Михайлович повертел в руках газету. Сережа насторожился: отчим не принадлежал к числу любителей поговорить. Мария Николаевна с улыбкой поглядела на мужа: она считала, что мужчины никогда не взрослеют вполне.
«Впрочем, за это мы их и любим», — подумала она.
— Ну, так что же тебя взволновало?
Баланин заговорил, шагая по комнате взад-вперед.
— Человеческая ловкость и сила в принципе безграничны. И вот сейчас люди живут на пределе и поэтому кажутся великими.
— Так что же тебя взволновало? — повторила Мария Николаевна.
Баланин положил на стол газету и сказал:
— Я не могу читать. Это слишком.
«Процесс Семнадцати… В субботу… суд закончился вынесением 9 товарищам смертного приговора (через повешение). Одного, десятого, раскаявшегося, отправили на фронт, а остальных приговорили к каторге. Судьи, вероятно для храбрости, чтобы не дрожали руки подписывать смертный приговор детям, не виновным даже в том, что им приписывали, выпили. Осужденные держали себя спокойно, бодро и стойко… Приговор выслушали спокойно. Другого и не ожидали. Многие, даже сторожа, плакали, видя, как… встретили смерть эти юные революционеры».
Сережа вышел из комнаты. Он долго стоял на лестнице в темноте, чтобы никто не видел его лица.
ЧЕМПИОН ШКОЛЫ
Учитель математики Темцуник почему-то задерживался. После звонка прошло уже минут десять. В классе Первой стройпрофтехшколы стоял ровный гул.
Сергей Королев, сидя на задней парте, уткнулся в томик Льва Толстого. На его парте было написано мелом: «Читаю Л. Толстого».
Королев был школьной знаменитостью. А знаменит он был не тем, что хватал с неба звезды, или слыл первым силачом, или писал стихи, или играл на рояле, как рыжий парень из соседней школы Славка Рихтер. Он был чемпионом школы по хождению на руках. Еще он мог сделать на столе «ласточку» или «крокодила», или, стоя «крокодилом», крутануться на месте и перелететь стол. Но по «крокодилу» и «ласточке» он уступал Георгию Калашникову. И на снарядах Жорка работал лучше, тут уж ничего не поделаешь: коренастый гимнаст никогда не добьется такой красоты махов на турнике и брусьях, как длинноногий.
