Кто знал значение этого слова, да и само это слово, ещё совсем недавно? Достаточно узкий круг людей. Но зато теперь на каждом углу и из каждого утюга: «Автокефалия… раскольники… зло… церкви сожгут… священников посадят…» и т. д.
Карапуз не понимает, но переживает, ведь взрослые же переживают. Старику бы крышу починить, да денег нет, пенсии ни на что не хватает. Но ведь становится легче, когда думаешь, что кому-то ещё хуже, чем тебе?
А кремлёвские рупоры долбят и долбят: «Раскольники… сожгут…храмы отнимут…»
У меня только один вопрос к президенту Путину: не вы ли, Владимир Владимирович, сделали всё, чтобы превратить российский и украинский народы во врагов, не вы ли репрессируете своих, хотите загнать во «всеобщее счастье» чужих?
А чем озабочен в первую очередь патриарх Кирилл (Гундяев)? Миллиардами, поступающими из украинских приходов РПЦ, или спасением душ человеческих?
После того как Кремль довёл цепь событий до того, что два государства находятся «фактически в состоянии войны», имеет ли право Украина на создание своей, Украинской православной церкви? Независимой от Московского патриархата? Безусловно, имеет. И неважно, сколько у неё приходов.
В истории немало примеров так называемых церковных «расколов». И раскол государств, смена строя, войны здесь играли и играют очень важную роль.
Так, в Финляндии есть приходы как Финляндской православной церкви, так и Московского патриархата. В Эстонии — Эстонская православная церковь и РПЦ.
Существуют одновременно на одной территории, не воюют, не жгут друг друга. А прихожане сами, по своей собственной воле, выбирают церковь, которая им ближе по духу.
Главное, чтобы люди не забывали, Кому они молятся. Не забывали, что Господь наблюдает за всеми нами. Внимательно наблюдает. И каждый из нас кладёт на Его весы свои поступки.
Важно ли Господу, в каком приходе и в какой церкви, УПЦ или РПЦ, к Нему обращается человек? Я думаю, нет. Главное, чтобы молился искренне и заповеди соблюдал. Ведь их всего ДЕСЯТЬ.
Глава 39. Шулер-царь
(10 декабря 2018 года)
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. Правил он, понятное дело, как и положено царю — безраздельно. Но иногда по ночам становилось ему грустно. Встанет, бывало, сходит на горшок ночной и вдруг пропадает сон у него. Сидит, думу думает. Чем бы развлечься, чем бы народ свой занять, чтоб у него поменьше мыслей крамольных возникало. Чтоб не думали о податях царских, о пенсиях нескорых, о том, что сыновья их да братья в странах чужих воюют. Да ещё отроки молодые последнее время бедокурят, на митинги всякие ходят, вражьи слова слушают, да ещё к этому, как его, Навальному прислушиваются. Тьфу, слово-то какое, аж произносить противно. Только ночью-то и можно называть эту фамилию, а днём, на публике — ни-ни. А то подданные совсем распустятся, ещё в цари его захотят. А как же я тогда?
