) и темпераменты
[240].
На позднего Томаса повлиял пример психологов-бихевиористов (Павлова, Уотсона, Торндайка), у которых он заимствовал постулат экспериментального метода. Такой психолог, писал он, «‹…› подготавливает ситуацию, вводит в нее исследуемого субъекта, наблюдает за его поведенческими реакциями, меняет ситуацию и наблюдает за изменениями реакции»[241].
Это присоединение к бихевиоризму было, однако, в значительной степени лишь видимостью, так как Томас не отказался от своей «гуманистической» позиции, а постулировал особый социальный бихевиоризм, считая классический бихевиоризм несоциологической концепцией, поскольку он игнорировал «‹…› реакции индивида на других людей или группы людей». В итоге в экспериментальную ситуацию Томас хотел ввести не реагирующий организм, а сознающий субъект, для которого «‹…› важнейшим содержанием ситуации являются установки и ценности других людей, с которыми его собственные установки и ценности вступают в конфликт или в сотрудничество»[242]. В связи с этим реакция индивида на других индивидов переставала быть реакцией на то, что эти индивиды делают или говорят, а становилась реакцией на значения, которые данный индивид приписывает их действиям и словам, так или иначе определяя ситуацию, в которой он оказался.
Таким образом, ситуационный анализ Томаса был попыткой перебросить мост между экспериментальным методом, который развили бихевиористы, и социальной психологией «Польского крестьянина» и «Неприспособленной девушки». Он должен был объединить точность лабораторных исследований с вниманием к особому характеру человеческого мира, который для Томаса не перестал быть миром значений. Конечно, это сочетание могло быть лишь иллюзорным, тем более что ситуацию Томас понимал необыкновенно широко, подразумевая под этим термином явления, выходящие за пределы какого-либо контроля «экспериментатора».
Подтверждением этого мнения может быть труд «Поведение первобытного человека. Введение в социальные науки», являющийся новой версией «Собрания письменных источников для изучения социальных первопричин». В его отдельных разделах заметны следы новых психологических работ, но важнейшее отличие заключается в рассмотрении новейших антропологических трудов и понимании культуры в категориях определения ситуации. Добавим, наконец, что немногим ранее Томас начал склоняться к рассмотрению отношений индивид – группа в категориях не установок и ценностей, а личности и культуры, выходя таким образом навстречу популярным тенденциям американской антропологии (мы займемся ими в разделе 17).
