Ещё не ясно было. Парень с лёгкой щетиной, на вид не более двадцати лет. Мотоэкипировки на нём не было, а был обычный камуфлированный костюм. На бедре виднелась пустая пластиковая кобура.
– Руслан, что у них там?
Диденко принёс стрелковое оружие, которое мотоциклисты оставили в кустах. Три пистолета, чем-то схожих с «ПМ», но с другой рукояткой, в темноте сложно было разглядеть, и три коротких автомата. – Вань, ну вот, больше нету, – сказал Диденко.
– О, а чего у «калаша» магазин такой уродский? – вылез из темноты Лёня и потянулся за одним из коротышей, лежащих на земле.
– Лицо у тебя уродское, неуч. Если не знаешь, то молчи. Умнее казаться будешь. Это «Бизон», – с ухмылкой сказала Даша.
– Ой, как грубо-то. – Фыркнув, Лёня развернулся и ушёл обратно к машине.
– Какие мы нежные, – подала голос молчавшая до сих пор Нина.
– Так, рты прикрыли. Повторяю свой вопрос, что вы втроём делаете тут ночью? – громче сказал Ваня.
– Да чего с ними разговаривать-то? – прозвучал в темноте голос Саши, которого не было видно из-за прожектора. Черныш, видимо, ходил рядом с ним, так как периодически слышны были хлопки крыльев и шипение кхурога. – Время только теряем, надо валить их и ехать.
Или Чернышу отдать. Без своих пукалок они ничего против него не сделают. Итак, столько времени потеряли с муравьями. С этими теперь ещё, с бабами какими-то.
Кто тут по ночам гоняет? Тока бандюки и разные тёмные личности. Все нормальные люди по домам сидят.
– Нам говорили, вас побольше будет. А тут почему-то всего две машины. Где остальные-то, мальчики? – спросила Даша.
– Что-то вопросов стало ещё больше, – с этими словами Ваня включил свою переносную станцию.
– Урал, я стрела-один. Взяли троих на байках. Жду дальнейших указаний.
– Стрела-один, я Урал. Что-либо сказали?
– Никак нет. Зубы заговаривают только.
– Стрела-один, выясни, кто такие, дальше принимай решение. Если просто мимо едут, пусть дальше и едут.
– Урал, принял. – Отпустив тангетку, Ваня продолжил: – Итак, Дарья, угрожать я не собираюсь. У вас два варианта: рассказываете, кто вы такие, и едем дальше, или же расходимся. Оружие, возможно, заберём, а может, оставим.
Девушка посмотрела на младшего сержанта. Несмотря на строгие слова, голос показался ей добрым. Улыбаясь, она поправила свои волосы и сказала:
– А откуда я знаю, что вы – это вы?!
– Даша, они – это они. Видишь нашивки на рукаве. Папа показывал фотографии, там такие же были, – указывая на штат[16]
