которое занималось ею в старой христианской государственности, чтобы она не мешалась под ногами у лаических господ, монополизирующих строительство «рая на земле». Церкви дается сомнительной почетности отставка без пенсии: сиди, уважаемая бабушка, тихо в своем уголке и не суйся не в свое гражданское дело! Разумеется, церковь, принимающая по нужде это, в своем роде спокойное и легальное положение в новых государствах, по своей природе не может и не должна с ним мириться навсегда. Ее природа — теократична. Ее призвание — духовно направлять всю жизнь и частную, и общественную, а не быть изолированным колесом без приводов в общей системе. Ио это не значит, что формально конституционное положение об отделении церкви от государства само по себе нестерпимое зло. Как мы покажем ниже, внутренне сильная и соборно организованная православная церковь может исполнять свою теократическую миссию при всех режимах, в частности и при системе так называемых отделений. Принципиальный канонический завет восточного православия — быть в «симфонии» с государством, как будет раскрыто далее, чрезвычайно широк и гибок и не привязан фетишистски ни к каким отживающим в истории государственным формам.
При настоящем катастрофическом повороте истории нельзя и думать упрощенно ухватиться за порванную революционными бурями нить былых церковно-государственных взаимоотношений в России. Немыслим и легкий, прямой переход к нормальному устойчивому строю. Может быть даже и феерически быстрым темпом, но неизбежно множество переходных фаз должны проделать все области национальной жизни, пока они как-то выкрутятся из омута насильственных положений коммунистической каторги. От вождей восстановления требуется сверхталанты правительственной дальнозоркости, смелости творческой мысли, тактической находчивости и гибкости. С одной стороны жизнь потечет как расплавленная лава, пока не найдет своих естественных форм, и ее нельзя будет мертвить оковами плановых схем. С другой — нельзя и не взнуздывать опасных стихий анархии. Творческая просвещенная диктатура первое время неизбежна. Вот уже и нащупывается в этой диктаторской фазе национальной государственности та первая точка, на которую мы имеем право ориентироваться, как на весьма вероятную реальность, в наших прогнозах о воплощении в грядущей русской действительности питаемого нашими идеалами христианского государства, приличествующего Св. Руси.
Каково место церкви под диктатурой государства? Единого ответа на вопрос быть не может, ибо диктатуры многообразны и исторические предпосылки роли церкви в различных странах также многообразны. Но и в этом многообразии мы обязуемся уловить одну существенную черту диктаторских режимов наших, дней уже поставивших пред европейским миром жгучую проблему о так называемом
