Д а р ь я. Чего это с ней? Не пойму. /Сует руку под гусыню и вытаскивает оттуда одно за другим три яйца/. Вот те на! Три яйца кряду! Ай да Шурка! Ай да стахановка! Ну, дед Башкур, колдун ты да и только! Дарю тебе. /Протягивает ему яйцо/. На память.
Д е д. /Смущенно/. Да зачем оно мне... Гусят, что ли из него высиживать стану?
Д а р ь я. Может и гусенка выведешь, а может на иное, какое дело сгодится.... /Ищет рюмку, что дед поставил на стол, но не находит/. Что за напасть? Куды рюмку мою дел? Пожалел, да?
Д е д. Стал бы я ее от тебя прятать, когда сам же и налил, поставил./Вертит головой по сторонам/. Э-э-э... да то видать мой варнак, домовенок и спер. Быстро он к выпивке пристрастился, пора бы мне за него всурьез взяться, уму-разуму поучить.
Д а р ь я. /Непонимающе/. О ком ты?
Д е д. Да старый мой хозяюшка, домовой, он еще при деде моем тут жил, а на прошлую видать совсем худой стал, кашлял все за печкою, спать по ночам не давал...
Д а р ь я. С твоего самосада не только закашляешь, а и разум потерять совсем можно. Как только сам терпишь.
Д е д. Во! А ты меня к себе в дом на житье зовешь. Одно слово, сгинул старый домовой, а неделю, две ли назад новый, молоденький совсем заявился.
Д а р ь я. А ты почем знаешь, что молоденький? Ты его видел что ль?
Д е д. Как ты его увидишь, то не каждому дано. По повадкам его понял, что сопливый еще: то молоток сопрет у меня, то лавку из-под меня отодвинет, балует, одно слово.
Д а р ь я. И как ты его воспитывать-то станешь? Ремнем что ли?
Д е д. Не твоего бабьего ума дело. То секрет, только умею я с ихним братом управляться, приструню, раз другой и как шелковый станет.
Д а р ь я. Ладно, пойду я, а то засиделась тут у тебя, а дома дел полно.
/Пытается встать, но это ей не удается/.
Д е д. Куды тебе спешить? Семеро по лавкам не скачут, посиди, соседушка, малая беседушка. Я тебе еще стопарик налью.
Д а р ь я. /Обеспокоено/. Ой, что это? Встать никак не могу, словно меня кто к лавке прилепил намертво. Ой, матушки святы! Ой, помогите, спасите люди добрые!
Д е д. /Кидается к печке, где у него варился в банке клей, но не находит банки, всплескивает руками/. Ой, пакостник! Чего учудил! Да он под тебя, Дарья, всю банку с клеем и вылил./Поднимает с пола пустую банку из-под клея/. Теперь тебя от лавки никак не отскрести, разве что платье снимать, коль оно к тебе самой не прилипло.
Д а р ь я. Ишь чего захотел, дурень старый! Думай чего говоришь, чтоб я перед тобой на старости лет, да заголяться стала. Не бывать этому!
