Песни, запрещенные в СССР | страница 44
После нескольких неудачных попыток пробиться на радио и телевидение Виталий продолжал подпольную запись магнитофонных альбомов. Неисчерпаемая энергия, жажда жизни и вера в успех помогли Виталию выпустить еще несколько проектов.
С конца семидесятых годов, без малого полтора десятка лет, певец не записывал новых концертов, однако продолжал писать новые произведения “в стол”.
На единственной пластинке в романсе-исповеди “Гитара” он споет:
В 1992 году появился, наконец, первый официально выпущенный виниловый диск “Эх, ты, жизнь кабацкая!”, где ему аккомпанировали легендарные “Братья Жемчужные”. За ним должны были последовать другие.
Работа над ними была прервана неожиданной смертью Виталия от инфаркта. Валерий Павлович Цыганок — Виталий Крестовский умер 28 декабря 1992 года, в год своего пятидесятилетнего юбилея, через два дня после презентации первой пластинки».
Солнечный бард
Я для мамы моей под судом не стоял,
Просто что-то не там и не так я сказал,
Для нее в лагерях столько лет не сидел,
Был в чужой стороне, просто был не у дел…
Александр Лобановский, «А для мамы моей я всегда молодой…»
Даже сейчас, в XXI веке, когда количество любой информации превысило все мыслимые пределы, это имя известно далеко не каждому. Зато его песни знают все. И, бьюсь об заклад, это не пустые слова! Не верите? Хорошо. Назову несколько навскидку: «Сгорая, плачут свечи»[8], «Эх, сенокос!», «Уронила руки в море», «Сексуальный штопор», «Проститутка Буреломова»… Всего, между прочим, в творческом багаже артиста более 2000 произведений! Незаурядный талант и сумасшедшая, бьющая не просто ключом, а камчатским гейзером энергия позволили ему не сдаваться и двигаться вперед в моменты самых жестоких испытаний, уготованных судьбой. Было все: скитания по Союзу с «подругой-гитарой» и бесконечная смена профессий, долгие годы воркутинских лагерей и четверть века запретов властями официальных выступлений. В его судьбе словно в зеркале отражается советская эпоха, когда путь одаренного автора — исполнителя песен, не отвечавших содержанием «кодексу строителя коммунизма», оказывался настолько тернист, что не пожелаешь и врагу. И это еще мягко сказано.
Часто в публикациях о нем мелькает определение: «Солнечный бард». Говорят, этим прозвищем одарила коллегу легендарная певица Алла Николаевна Баянова.
