— Точно! У меня есть косвенное свидетельство того, что Набхи разумна. Хисан погиб точно, как я ему предрекла. Кто, если ни Дух планеты, это устроил? Заметь, все, кто был подвержен разрушительным мыслям, стали монстрами. Разве это может быть случайностью? Нужно расспросить всех жителей, наверняка кто-то еще расскажет, что его слова-проклятия исполнились. Представляешь, что будет, если пожелания зла вдруг начнут воплощаться?
— Мы не достигли еще такого контроля мыслей, это было бы ужасно. Побеседуем об этом позже. Я сейчас собираю сведения обо всем необычном, беседую с каждым, кто готов поделиться. Потом нужно будет связаться с другими поселками…
— Когда освободишься, заходи к нам!
Шаман кивнул и улыбнулся малышу:
— Буду ждать твоего рассказа про остров!
— А ты готовься, — повернулся Шаман к Алин. — Все будут расспрашивать про твою беседу с прототипом. Очень многим тоже захочется установить связь с близкими людьми.
Алин улыбнулась: «Дошло наконец-то до него, что разговор с прототипом — это настоящее чудо!»
Матиас смеялся. Кудрявые волосы запылились, краска сделала одежду клоунской, а Матиас улыбался.
Хоганы нерушимы? Отлично, он уже спрятал туда свою картину. Первый вариант, сделанный наспех, но ничего, дальше будет лучше!
Клара очнулась с ощущением тумана в голове. Открывать глаза не хотелось. Спине было холодно, в бок что-то давило, а лицо горело от прямых лучей солнца. Чуть дернув губами, почувствовала на них корку, вроде засохшей косметической маски. Попыталась повернуть голову, чтобы солнце не било в глаза, но затекшее тело почти не повиновалось.
Она приоткрыла глаза. Какие-то кусты. Где она? Что с ней вообще?
Попыталась сосредоточиться. В памяти возникло воспоминание: она приматывает уже обрезанные по бокам листья гуанчи к древку метлы. Дальше — провал.
Скосила глаза. Рядом, в десяти шагах — стена дома, чужого, не того, в котором она жила. Она лежит на траве. Так… Руки… пальцы с трудом, но шевелятся. Ноги… Тоже… Одна нога затекла, в ступню словно вонзились острые иголочки боли.
Минуты три она лежала, покрепче зажмурившись и шевеля пальцами на руках и ногах. Потом со стоном перекатилась на бок. На траве рядом с ней лежала весьма потрепанная и забрызганная темно-коричневой краской пальма. Вроде той, что она мастерила… когда? Только что? Час назад? Глянула на солнце. Это же утро, а не вечер. Она что, провалялась здесь всю ночь? Понятно тогда, почему так болит все тело.
