Когда совсем рассвело, подъехали на едва живых лошадях сидевшие парами остальные четверо казаков. Их отправили отдыхать, а весь отряд стал готовить суда к волоку. Ермак отправил новый разъезд подальше в степь, наказав, чтоб в бой не ввязывались, а упредили остальных в случае нападения ногаев.
Но день прошел спокойно. Струги разгружали, складывали запас продовольствия на лошадей, увозили, возвращались за новым. А тем временем остальные казаки, накинув на плечи лямки, пристегнув к стругам по паре коней, вытаскивали суда из воды на берег и неторопливо тянули волоком к Волге, делая короткие остановки для отдыха. Хоть стругов было и немного, но за день не управились. Уже к полудню выдохлись и казаки, и кони. Закончили перетаскивать струги лишь к вечеру следующего дня.
Чуть в стороне от волока Ермак заметил кучи земли, следы кострищ и кивнул в ту сторону, указал находившемуся с ним в одной пристежке Якову Михайлову:
-- Вот здесь я свое прозвание и получил... Яков поднял голову вверх, отер пот со лба и переспросил:
-- Какое прозвание?
-- А ты не знаешь? Турки тут канал рыли, "ермак" по-ихнему. Я в то время в полоне был, вот и помахал лопатой, погорбатился на них. Казаки Миши Черкашенина нас и отбили.
-- А... вон оно что... Слыхал про Мишу, слыхал. Кто его на Дону не знает. Как в полон-то попал, атаман?
-- Долго рассказывать, -- отмахнулся Ермак.
-- Я все тебя спросить хочу, -- не успокоился Яков, -- ты сам, из каких будешь?
Ермаку явно не хотелось говорить об этом, ворошить старое, что пытался забыть, вытравить из души. Но сейчас, когда все казаки дружно впряглись в лямки и тащили по твердой, словно камень, земле струги, и единение исходило от казачьей ватаги, просто невозможно было утаивать что-то... И осторожно, подбирая слова, Ермак ответил:
-- Про Сибирь слыхал? Вот из нее самой я и пришел на Дон.
-- Ото, занесло тебя, однако... -- удивленно глянул на него Яков. -Чего там не ложилось? Говорят, будто бы у вас соболей, что в степи сусликов -- на каждой ветке сидят, хоть палкой сшибай.
Ермак засмеялся, представив, как Яков с толстой палкой гоняется за забравшимся на ель соболем.
-- Суслика и того палкой не добудешь, а соболя и подавно. Он знаешь, какой хитрый... На него особая сметка нужна.
-- А ты расскажи, -- не унимался любознательный Яков.
-- Расскажу когда-нибудь, - согласился Ермак, налегая на лямку.
Когда уже спустили все струги на воду и начали загружать их, со стороны степи показался всадник, изо всех сил нахлестывающий коня.
