Алексей осматривал свои ладони, будто на них до сих пор была кровь убитого священника.
— В любом случае, — продолжил Яковлев, — вы подняли тело на колокольню, при этом испачкали свои варежки в крови Масленникова. Сбросили тело вниз, пробили несколько раз в колокол, будто это отец Георгий решил отпраздновать Рождество…
— Наоборот, — перебил Вислов.
— Что наоборот? — не понял Петр Петрович.
— Сперва ударили в колокол, потом сбросили.
Яковлев застыл в легком недоумении, но через мгновение продолжил описывать события:
— Вы выкинули окровавленные варежки. Никита, как заботливый брат, принес вам подходящие по размеру варежки Пушкова.
— Это он сейчас за Никитой погнался? — заволновался за брата Алексей.
— Как я говорил, сдавать я вас не собираюсь. Максимум — Пушков сдерет с вас три шкуры за то, что морозился весь день. Но он не злопамятный. И поэтому долго мучать вас не будет.
— Но мы же убили священника! — не унимался милиционер.
— В первую очередь, вы убили нарушителя, который незаконно проник на склад с продовольствием. Не соверши вы эти манипуляции с трупом, Пушков благодарность какую-нибудь, возможно, бы выписал.
Вислов все еще со страхом смотрел на Яковлева, ожидая своей участи.
— Скажи я Пушкову как есть, — добавил Петр Петрович, заметив это, — у него не будет выбора, как судить вас, несмотря на все обстоятельства. Поэтому я ему предоставлю другую версию. Более убедительную, чем то, что произошло на самом деле.
— Почему?
— Да потому что не молись ты тогда в овраге, я бы никогда не догадался что вы с братом как-то с этим связаны!
Лицо Алексея уже выражало не страх, а недоумение.
— Ты сказал «упокой душу невинно убиенного», хотя мы еще не знали, что Масленников был убит.
— Вам вместо Евгения Максимовича надо стать начальником, не меньше.
— Уж увольте, — отмахнулся Яковлев и, бросив короткий взгляд в окно, добавил. — Вот, кстати, он. Давайте, Алексей. Не выдавайте нас обоих и, если что, подыграйте.
— Где эта мразь?
В квартиру, открыв дверь ногой, размашистым шагом зашел Пушков. Увидев сидящего за столом Алексея, он подскочил к нему, взял за грудки и поднял.
— Где твой брат? — заорал он ему прямо в лицо. — Обоих сгною!
— Успокойтесь вы уже наконец! — вмешался Петр Петрович. — Варежки нашлись, ну посидят братья пару дней в камере для воспитания. Думаю, хватит с них.
Пушков продолжал держать Вислова, тяжело дыша. Потом резко отпустил, после чего свалился на софу без сил.
— Вы осмотрели тело? — спросил он врача, отдышавшись.
