— Вот, полюбуйтесь! — сказал Майоров и обвел комнату широким жестом. — Если вы так беспокоитесь о самочувствии моей жены… Посмотрите, что она наделала!
В номере царил разгром. Одежда была вывалена из шкафов, залита водой и порезана на куски. На груде тряпья лежал выпотрошенный бумажник; документы, денежные купюры и пластиковые карты разлетелись по комнате. Во всем этом бессмысленном разрушении ощущалась чья-то нешуточная ярость.
Наташа сидела на мокром полу, подогнув под себя ноги и ошарашенно озирала картину разгрома.
— И ножик нашелся, — задумчиво продолжал Майоров, демонстрируя мне швейцарский складной нож с выпущенным лезвием. — Кто-то порезал им мои вещи. Дорогие, между прочим! Но полагаю, мне нужно радоваться, что пострадала только одежда. А не я сам. Ведь кто-то мог прирезать меня, пока я спал!
— Я этого не делала, — тихо сказала Наташа. — Я ходила к морю, попрощаться…
Это прозвучало так по-детски наивно, что тронуло бы любое сердце. Но только не мое — оно для этого слишком цинично. И не мужа, у него сердца вообще не было.
— Попроща-аться, — повторил он, издевательски растягивая гласные. И продолжил, обращаясь ко мне. — Я пошел завтракать. Она осталась здесь, потому что, видите ли, плохо себя чувствовала. Прихожу — и вот! Застаю такую картину: моя славная жена, божий одуванчик, с ножом в руке. Причем ее одежда не пострадала, только моя, вот что любопытно! Спросите ее, куда она дела ключи от машины. Может, хоть вам скажет. Я уже все обыскал!
Наташа его не слушала. Она разглядывала небольшую фотографию, которую выудила из кучи тряпья.
— Кто это? — спросила она дрожащим голосом.
Майоров вырвал фото из рук жены и взглянул на него. Лицо его из красного сделалось внезапно очень бледным, капельки пота потекли по лбу, он вытер их рукой.
— Где ты это взяла?
Его голос внезапно охрип, и он повторил уже громче:
— Где ты это взяла?! Кто тебе дал снимок?!
Наташа глядела на мужа расширенными от страха глазами. Он сунул фото в карман рубашки и проговорил тихо и зло:
— Ты свихнулась. Ты больная, тебе лечиться надо. Я тебе это устрою — лечение в лучшей психушке. Все, давай, собирайся, мы уезжаем. Только отдай мне чертовы ключи от машины! Куда ты их дела, говори!!
Последнюю фразу он проорал так, что у меня заложило уши. Наташа вжала голову в плечи и закрыла лицо руками. Мне показалось, что он ее сейчас ударит. Поэтому я подошла и положила ей руку на плечо.
— Пойдем. Тебе нужно успокоиться. И твоему мужу тоже.
