С видом помещика, отчитывающего челядь, Андрей громко и резко цедил фразы на плохом английском. Тодорис беспомощно вздымал руки и в свою очередь пытался что-то возражать на беглом, но ломаном английском.
Заметив меня краем глаза, Андрей обернулся и спросил с брезгливой миной:
— А как у вас убираются в номере? Такой же бардак?
— Какой бардак? Не понимаю, о чем вы.
— Черт знает, что творится! Я напишу жалобу на сайте. С этими говорить бесполезно.
Махнув рукой в сторону «этих», он двинул к выходу. И если бы я спешно не отступила, он, пожалуй, сшиб бы меня с ног и даже не заметил.
— Что случилось? — поинтересовалась я у владельца гостиницы.
— Господин Майоров не доволен обслуживанием в номере. Не понимаю. Горничная работает у нас много лет, и никто никогда не жаловался. Я, конечно, позвонил ей, она уверяет, что все было как обычно, она прибралась, сменила постельное белье и полотенца. Когда уходила, в номере был полный порядок. Никаких луж на полу и водорослей не было…
Водоросли? Допускаю, что пол мог быть мокрым, хотя до вечера он должен был высохнуть. Но водоросли — это уже чересчур. Горничная приходила каждый день, убиралась деликатно и быстро, и комната после ее ухода блестела чистотой.
— Да, водоросли, и мокрые полотенца. А еще он жаловался на запах! Не спрашивайте меня, не знаю. Туалетной воды или, может быть, чистящего средства. Разные жалобы мне приходилось выслушивать, но чтобы кто-то жаловался на запах — такого еще не было…
Тодорис закатил глаза. Официанты переговаривались между собой по-гречески и посмеивались. И я догадывалась примерно, о чем шла речь: не иначе, как о причудах русских туристов.
Дверь в соседний номер стояла нараспашку. Я увидела Наташу: присев на корточки, она собирала раскиданные по полу флакончики и тюбики. Заслышав мои шаги, она подняла заплаканное лицо. Я лишь кивнула ей и прошла к своей двери.
Проходя мимо, я и в самом деле уловила шлейф нежного аромата — сладкого, томного аромата фиалок.
Ночью разразился шторм. Обычно шум волн мне не мешает, но в этот раз море ревело оглушительно. Казалось, оно бушует под самым балконом. На меня напал беспричинный страх: мне чудилось, что море подбирается к стенам и весь наш отель вот-вот погрузится в морскую пучину. Где сейчас суша — будет море, как это не раз случалось с хижинами и дворцами, да и целыми городами. И будет наш отель стоять на дне морском, подобно минойским дворцам, и служить развлечением для ныряльщиков.
