— Старый я дурак! — вновь воскликнул он, — и как же я пропустил самое очевидное!
Не попадая руками в халат, а ногами в туфли, он заметался по комнате. Служанка хлопала глазами, не понимая, чем она может помочь господину.
Поборов волнение, кади сел в любимое кресло и написал что-то на клочке бумаги.
— Беги во дворец к султану, вызови евнуха Аниса и дай ему записку. Скажи, чтобы действовал быстро. Потом жди меня у ворот.
Засверкали босые пятки служанки. Через полчаса, одетый по всем правилам правоверного мусульманина, бормоча на ходу молитву и каясь, что пропустил утренний намаз, кади спешил в паланкине ко дворцу. У ворот, ежась от рассветного холода, торчали служанка с евнухом.
Завидев кади Джабраила, Анис всплеснул руками, упал на колени и запричитал.
— Досточтимый кади, страшусь твоего гнева, но не вели наказывать. Выполнить приказание не мог! Пропала старая Хуснийя! И Назим как сквозь землю провалился.
Кади торжествующе смотрел на евнуха. Он самодовольно упер руки в боки и выпятил живот.
— Я так и знал! Так и знал. Пока ореха не расколешь — ядра не съешь. Хуснийя! Кто кроме нее? Хотела спасти сына любой ценой! Понимала, старая чертовка, что выдаст себя неразумный влюбленный. Убить Сану — проще простого! И в гареме будет тихо, никаких конфликтов. Султан рано или поздно найдет себе утешение. Хоть страсть — прекрасный мотив для преступления, но материнская любовь сильнее любой страсти. Убийство — тяжкий грех, укрывательство — не менее тяжкий. Но доносить на безвинного! Это харам зулми3!
Кади говорил громко, словно его слушателями была толпа зевак на площади во время казни, а не глупая служанка и презренный евнух.
— Вам надо рассказать все великому господину, досточтимый кади! — залепетал евнух, радуясь тому, что кади не гневается на него, — дело не терпит отлагательств!
— О нет! — изрек кади, подняв вверх указующий перст, — я напишу ему письмо, а во дворец я приду теперь только по почетному приглашению. И никак иначе!
Рената Роз.
Женщина в белом купальнике
Впервые я увидела эту пару в таверне. И сразу распознала в них моих соотечественников. Он — мужчина лет сорока, крепкого телосложения, с сединой в коротко стриженых волосах и гладким загорелым лицом. Она — лет на двадцать моложе, крашеная блондинка, простоватое круглое личико с милыми ямочками на щеках.
Мужчина уверенным жестом подозвал официанта и сделал заказ, даже не поинтересовался, чего хочет спутница. Вольготно откинулся на спинку плетеного кресла и принялся благодушно озирать окрестности. Его спутница сидела, чуть ссутулившись и сложив руки на коленях, точно прилежная школьница, и задумчиво смотрела вдаль.
