— Вышла, — обречённо уронила Сольгерд, и девушки вновь не сдержали взволнованного возгласа.
— А что же дальше? — они с замиранием ждали продолжения, — сплела Сигвин ошейник? Спасла короля?
— Сплести-то сплела, — неохотно ответила Келлехерд, — дело не хитрое. А вот как на дикого зверя его надеть, да что с мужем-колдуном делать… — и нянька неодобрительно воззрилась на Сольгерд.
— Она нашла ту самую травницу, которая освободила короля из клетки (он рассказал о ней Сигвин), и попросила сварить для неё яд, похожий на тот, которым Мерзослав отравил отца девушки. А потом незаметно подмешивала его в кубок колдуна в течение многих дней, пока тот не слёг от внезапной болезни и не умер, — процедила Сольгерд. — А после отправилась на поиски белого медведя.
— И сколько она его искала? — шёпотом спросила портниха.
— Три лета и три зимы, — после долгого молчания ответила цесаревна. — Она сносила три пары железных башмаков, стёрла три чугунных посоха, изгрызла три краюхи железного хлеба и в далёкой белой стране нашла своего белого медведя, надела на него ошейник, сплетённый из собственных волос, и он вновь стал её любимым королём.
— А потом?
— А потом они вернулись домой и жили долго и счастливо, — сквозь слёзы закончила Сольгерд.
***
К свадьбе подготовились быстро: из-за недавней кончины цесаря обряд ожидался очень скромный, без традиционного пира. Рейслав и Сольгерд должны были произнести слова ритуальных клятв перед жрецом в священном каменном кругу на вершине холма, а на первую брачную ночь отправиться Дом Душ. Его забор, испещрённый тайными руническими письменами, украсят белыми цветами и кружевными листьями папоротника, перевязанными алыми лентами. Перед порогом разольют вино и рассыплют несколько горстей зёрен, через которые жених должен будет перенести невесту на руках. С калитки позади дома — двери между мирами — снимут заговоренный замок и оставят приоткрытой, если вдруг душа кого-нибудь из рода захочет вернуться в мир в теле младенца.
Утром муж и жена вновь предстанут перед жрецом, опустятся на колени и положат голову на сомкнутые в замок пальцы, а он завершит ритуал, нанеся каждому сзади у основания шеи татуировку, священный символ брака. Тогда их души неразрывно сплетутся в одну — до смерти одного из них.
Наступило утро церемонии. Солнце изредка подмигивало сквозь рваные края фиолетово-серых туч, которые немилосердно трепал порывистый ветер, и быстро пряталось обратно, будто старалось не смотреть на происходящее внизу. Было тепло, душно и влажно — всё обещало грозу.
