– Лишний доллар, если сделаете в срок, – добавил Билл и положил деньги на прилавок.
Сэм взял их.
– Можно сделать, – согласился он.
– Порядок, – сказал Билл. – Я полагаюсь на вас.
Вообще-то он думал только показать доллар как доказательство своих добрых намерений, а заплатить позже. Но неважно. Китайцы всегда держат слово.
Он вышел в туманное утро с верой в будущее. С пятью чистыми рубашками и другими принадлежностями туалета он может отправиться на яхту. Беспечный и веселый, он станет гордостью морей и Сэлли. О, Сэлли!
На углу Корни-стрит продавцы цветов расставляли свой товар. Билл глубоко вздохнул. Жизнь казалась благоухающим садом.
Когда он пришел в редакцию, Симон Портер лишил этот сад аромата, отправив его на трудное задание. Весь день он провел в бегах, не имея времени перекусить. Было ровно пять тридцать, когда, схватив чемодан, он направился к выходу.
Симон встретил его у дверей и низко поклонился.
– Счастливого плавания, младший брат богатства, – сказал он. – Кстати, только сейчас я узнал, что с вами будет один очень популярный пассажир.
– Принц Уэльский?
– Не столь веселый. Генри Фрост.
– Что?! Старина Генри Фрост?
– Наш обожаемый хозяин, наш дорогой предприниматель, чудеснейший патрон, во власти которого пустить нас всех на дно. Он может сделать это не моргнув глазом. Вот ваш шанс. Извлеките из его присутствия как можно больше пользы, завоюйте его любовь и уважение. А когда я умру от переутомления, что определенно случится среди недели, возможно, он даст вам мое место.
– Не могу сказать, что жажду с ним встретиться, – признался Билл Хэммонд.
– В ваших словах есть здравый смысл. Я встречался с ним по меньшей мере раз триста, и у меня всегда были основания жалеть об этом. Знаете, что-то подсказывает мне, что вам лучше остаться дома. Вы могли бы подхватить коклюш, и я послал бы туда другого парня.
– Чепуха!
– Сегодня пятница.
– Что же из этого?
– Пятница, тринадцатое. Неужели все это ничего для вас не значит?
– Совершенно ничего, сэр. Увижу вас по прибытии.
– Ну, глупцы устремляются… – начал Симон, но Билла Хэммонда уже не было.
