– Позвольте! – запротестовал Дженнисон. – В эту ночь я был на «Президенте Тейлоре». Всем известно, что пассажиры сошли на берег лишь во вторник в девять часов утра…
– Знаем, знаем! – прервал его Грин. – Кстати, который час?
Дженнисон вынул из кармана часы на тоненькой цепочке.
– Четверть десятого.
– А часы-браслет вы не носите?
Дженнисон ответил не сразу:
– Иногда…
– Покажите ваше запястье!
Дженнисон вытянул смуглую руку; на запястье была более светлая полоска, имевшая ясные очертания часов и ремешка.
– Вы видели когда-нибудь эти часы-браслет? Нет? Позвольте вашу руку. – Грин надел часы на руку Дженнисона. – Часы и ремешок точно совпадают со светлыми контурами на вашей руке. Мисс Уинтерслип, будьте добры подойти поближе.
Мисс Минерва подошла и встала рядом с судебным следователем. Последний вдруг наклонился и выключил свет. В комнате стало совершенно темно. Грин медленно поднес что-то к испуганным глазам бостонки.
– Вы видали когда-нибудь эти часы, мисс Уинтерслип? – спросил Грин.
– Да, видела.
– Где?
– В темноте, в комнате Дэна Уинтерслипа, вскоре после полуночи тридцатого июня.
Грин включил свет.
– Благодарю вас, мисс Уинтерслип. Вы узнали эти часы, вероятно, по какому-нибудь признаку?
– Да, цифра два довольно сильно повреждена…
– Спенсер! Приведите сюда испанца!
Появился Кабреро.
При виде Дженнисона страх вспыхнул в его глазах.
– Кабреро! – обратился к нему Грин. – Повтори, что ты рассказывал нам об этих часах-браслете!
– Второго июля, в среду, я был в конторе мистера Дженнисона. Он дал мне вот эти часы и велел отнести к часовому мастеру. Я понес их в большой часовой магазин. Мастер посмотрел и сказал, что они сильно испорчены, не стоит чинить, выгоднее купить новые. Я сказал об этом мистеру Дженнисону. Тогда мистер Дженнисон подарил часы мне. В четверг третьего июля я продал их китайцу Лау Хо на Маунакае-стрит, а в субботу вечером мистер Дженнисон телефонирует мне, просит вернуть часы. Я сказал, что продал их китайцу. Он велел мне достать часы во что бы то ни стало и очень сердился. Я ходил к Лау Хо, но оказалось, что он уже продал их какому-то японцу.
– Вы были несколько неосторожны с этими часами, Дженнисон! – обратился к нему Грин. – Вы считали себя вне подозрений и только в субботу решили, что все-таки спокойнее иметь их у себя.
– Позвольте! – вмешался Джон. – Это я навел его на мысль о том, что часы могут послужить уликой. Мы играли с ним в гольф в субботу, и, между прочим, я упомянул и о часах-браслете. После этого он заторопился домой и не поехал к нам обедать, а вышел около своей конторы под предлогом, что ему надо подписать несколько писем.
