– Эх, старею, должно быть! – пробурчал он, нахмурившись. – Нет, нет, это проклятый ветер действует на меня. Подуют пассаты, и все войдет в обычную колею.
«Подуют пассаты…»
Дэн стал раздумывать: «Здесь, на перекрестке мира, все так неопределенно, так ненадежно…»
В Окленде Джон Уинтерслип пересел на паром. Он чувствовал себя усталым. Более шести суток трясся он в вагоне, а в Чикаго он только пересел с одного поезда на другой и поехал дальше. Довольно! В первый раз ехал он так долго по стране. Как безрадостна и скучна была эта часть Америки!
Щедро расплатившись с носильщиком-инвалидом, у которого вместо правой руки был стальной крючок, Джон опустился на скамью и стал думать о том, что с ним случилось.
Три тысячи миль отделяли его от Бикн-стрит, и ему предстояло еще две тысячи миль пути. Дернуло же его послушаться родных и пуститься в эту авантюру – ехать на Гавайские острова только для того, чтобы намекнуть мисс Минерве, что пора же, наконец, вернуться к родным пенатам. Он чувствовал себя выбитым из колеи. О, как хорошо было бы очутиться снова в родном Бостоне и снова заняться в банке обычными делами!
Резкий гудок. Джон вздрогнул. Подняв глаза, он увидел вокруг себя сказочную красоту. Утренний воздух был свеж и сух. Перед ним расстилалась гавань, мечта усталого моряка, претворившаяся в действительность. Они прошли мимо Гот-Айленда, он слышал заглушенное эхо рожка, он видел Тамалпиа, гордо подымающую свою верхушку к сияющему небу, повернул голову и увидел Сан-Франциско, раскинувшийся по множеству горных склонов. Паром бороздил воду. Джон сидел тихо, как мышь. Целый лес мачт и пароходных труб! Да, это был тот берег, который навеял дымкой романтизма столько рассказов, восхищавших его в детстве, его – уравновешенного молодого Уинтерслипа из Бостона, неспособного по своей природе на необдуманные выходки. Он различал барку из Антверпена, большой пакетбот с востока, пятимачтовую шхуну – пережиток как будто совершенно забытых детских книг. Суда из Тринидада, суда с островов Тихого океана! Поразительная, ошеломляющая картина!
Джон провел рукой по лбу…
– Не сон ли это, может быть, это декорация в театре? Ничего, ничего не понимаю, – пробормотал он.
– Простите, я не расслышала! – услышал он чей-то голос.
Джон повернулся. Рядом с ним стояла красивая девушка испанского типа и вопросительно смотрела на него.
– О, извините! – проговорил, заикаясь, Джон. – Это вышло как-то нечаянно! Не понимаю…
