Оставшись наедине с мальчиком, Джон стал искать темы разговора.
– Вы играете в гольф? – спросил он его.
Глаза мальчика вспыхнули:
– Не очень хорошо, но надеюсь научиться лучше играть. Мой двоюродный брат Милли Чан – большой знаток этой игры. Он обещал научить меня.
Джон оглядел комнату. На задней стене висел свиток с поздравлениями, по-видимому, новогодний подарок от нескольких знакомых. На противоположной стене красовалась лишь одна-единственная картина, написанная на шелке и изображавшая птичку на ветке яблони. Восхищенный ее простотой, Джон подошел к ней ближе.
– Прелестно! – сказал он.
– Говоря словами древних китайцев, картина – это песня без слов! – проговорил мальчик.
Под картиной стоял четырехугольный стол с двумя лакированными стульями по бокам. Несколько столиков из тикового дерева были расставлены по комнате; на них красовались голубые и белые вазы, фарфоровые кружки для рисового вина, карликовые деревья. С потолка свешивались матово-золотистые фонарики, пол был покрыт тусклым ковром. И снова Джон почувствовал, какая пропасть разделяет их с Чарли Чаном. Но вот появился сыщик в костюме, сшитом в Лос-Анджелесе или Детройте. Они вышли и, сев в автомобиль, поехали к Хэллету.
Полковник в пижаме отдыхал на веранде.
– Так поздно и еще на ногах. Что-нибудь случилось?
– Конечно! – отвечал Джон, садясь на предложенный стул. – Дело идет об одном человеке по имени Сэлэдин…
При упоминании этой фамилии Хэллет бросил пытливый взгляд на Джона. Бостопец рассказал ему все, что он знал о Сэлэдине, его пребывании в отеле «Рифы и пальмы», его коммерческих делах и трагической потере вставной челюсти. Затем Джон передал королю сыщиков телеграмму из Дес-Мойнеса. Тот пробежал ее глазами и спокойно разорвал в клочки.
– Оставьте в покое этого парня! – проговорил он.
– Что? Что вы сказали? – прохрипел возмущенный Джон.
– Я сказал, оставьте его в покое. Я ценю вашу энергию, но в данном случае вы идете по неверному пути. Когда вы принесете мне действительно веские доказательства – дело другое. Достаньте мне часы-браслет, и я начну действовать.
– Вы неоспоримое начальство! – произнес с поклоном Чан.
Джон довез Чана на автомобиле до его бунгало. Прощаясь с ним, бостонец сказал:
– Сэлэдин был моей последней попыткой выяснить дело.
Китаец мельком взглянул на Тихий океан, залитый лунным светом.
– Каменные стены окружают нас! – мечтательно произнес он. – Но мы движемся по кругу в поисках выхода. Миг открытия скоро наступит.
