Петр Сапогов, воспользовавшись темнотой, ударил Громкоговорителя кулаком в спину.
Кругом кричали:
— Опять потухло! Опять потухло! Принесите лампу! Сейчас загорится!
И действительно электричество опять загорелось.
— Это ты меня ударил? — спросил Громкоговоритель.
— И не думал, — отвечал Сапогов.
— Тут что-то неладно, — сказал Палкарлыч. — Ты, Мухин, и ты, Громкоговоритель, сбегайте в соседний дом и узнайте: если там электричество не тухло, как у нас, то надо будет позвать монтера.
Мухин и Громкоговоритель убежали и, скоро вернувшись, сказали, что, кроме как в Детском доме, электричество не тухло.
На третий день, с самого утра, по всему Детскому дому ходил монтер с длинной двойной лестницей-стремянкой. Он в каждой комнате ставил стремянку, влезал на нее, шарил рукой по потолку, по стенам, зажигал и тушил разные лампочки, потом зачем-то бежал в прихожую, где над вешалкой висел счетчик и мраморная дощечка с пробками. Следом за монтером ходили несколько мальчишек и с любопытством смотрели, что он делает. Наконец монтер, собираясь уходить, сказал, что пробки были не в порядке, и от легкой встряски электричество могло тухнуть. Но теперь все хорошо, и по пробкам можно бить хоть топором.
— Прямо так и бить? — спросил Петр Сапогов.
— Нет, это я пошутил, — сказал монтер, — но во всяком случае теперь электричество не погаснет.
Монтер ушел. Петр Сапогов постоял на месте, потом пошел в прихожую и долго глядел на счетчик и пробки.
— Что ты тут делаешь? — спросил его Громкоговоритель.
— А тебе какое дело, — сказал Петька Сапогов и пошел на кухню.
Пробило 2 часа, потом 3, потом 4, потом 5, потом 6, потом 7, потом 8.
— Ну, — говорил Палкарлыч, — сегодня мы не будем сидеть в темноте. У нас были пробки не в порядке.
— А что такое пробки? — спросила Мария Гусева.
— Пробки, это их так называют за их форму. Они…
Но тут электричество погасло, и стало темно.
— Потухло! — кричал Кузьма Паровозов.
— Погасло! — кричала Нина Веревкина.
— Сейчас загорится! — кричал Громкоговоритель, отыскивая в потьмах Петьку Сапогова, чтобы, как-бы невзначай, дать ему подзатыльник. Но Петька не находился. Минуты через полторы электричество опять загорелось. Громкоговоритель посмотрел кругом. Петьки нет как нет.
— Завтра позовем другого монтера, — говорил Палкарлыч. — Этот ничего не понимает.
«Куда бы мог пропасть Петька? — думал Громкоговоритель. — На кухне он, кажись, сегодня не дежурит. Ну ладно, мы с ним еще посражаемся».
На четвертый день позвали другого монтера. Новый монтер осмотрел провода, пробки и счетчик, слазил на чердак и сказал, что теперь-то уж все в исправности.
