На этом успехи русских войск закончились. Польская пехота, намного более многочисленная, под градом пуль из скорострельных русских ружей все же форсировала Уллу и вступила в ближний бой. Стрельцы начали быстрое отступление. Вот тут бы и выйти из леса засадным полкам, смести расстроившиеся ряды неприятеля, но воинам тех полков было не до битвы. Их атаковала лесная живность. Практически, вся, что жила в этих малохоженых лесах. Деморализованные русские отряды бежали. Исход битвы решили литовские друиды Радзивиллы. Точнее, может и не друиды вовсе…, те вроде как больше по растениям доки…. Но факт, что вроде бы слабая и, казалось бы, почти бесполезная в военном плане магия, примененная в нужное время в нужном месте, стала решающей.
Впрочем, и у поляков оказалось мало радости. Среди крылатых гусар пали представители знатнейших польских фамилий вместе с их частично даже еще и не проявившейся фамильной магией. Взамен разбитых пушек поляки получили русские трофеи, но остались практически без артиллеристов. Боевой дух победителей был сломлен числом потерь, оказавшихся много большими, чем у формально побежденных русских. А уж когда разведчики доставили Сапеге сведения о приближающихся русских отрядах, как губка вбирающих воинов из разбитой армии, поляки повернули вспять. Не до возврата Полоцка теперь, своими бы ногами уйти. Пиррова победа у поляков вышла, однако.
Царь батюшка вернулся из поездки в оружейную столицу через две недели. На удивление спокойный, даже, я бы сказал, благостный. Не стал карать никого из воевод потерпевшего поражение войска, да и сведений о преждевременной кончине тульского воеводы с присными не поступало. Распорядился представить пред его очи польского посла Збыслава Гасиньского, арестованного по случаю начала войны с Польшей и содержавшегося до сей поры в нестрогом заточении в одном из подмосковных имений. По нынешним суровым временам поляку несказанно повезло, где-нибудь у турок или персов посла державы, проявившей агрессию, покарали бы куда строже. О чем состоялся разговор, до меня не донесли, но поляк споро собрался и весьма борзо укатил на родину. Ну, будем ждать оттуда новых вестей. Не скоро, может через полгода или даже год, но авось что и проклюнется.
В моей же жизни все осталось по-прежнему. Строго по дедушке Ленину: «Учиться, учиться и учиться». Ну, еще и про молитвы не забывать, но это так обыденно, что проходит фоном.
— Ого-го! Ничего себе! — Вопил Сенька, глядя в небеса, где в этот момент порхала маленькая огненная искорка. Маленькая, потому что далеко улетела, а так вполне себе огненная птичка величиной со снегиря.
